Круторогий черт сунул два когтя в рот, и длинный переливчатый посвист вскинул в небо стаю голубей. Переполошенные голуби беспорядочно закружились над зданием банка, выстроились клином… и прошлись вдоль фасада.

– Ляп! Ляп! Ляп! – черно-белые птичьи «отметины» стекали по круглым глазкам видеокамер, пялящихся с дверной притолоки и окон.

– Поддерживает немцев Чертов Евросоюз или нет, а доказательств оставлять не будем, – проворчал болотный, внимательно наблюдая, как голуби «отстреливаются» и тут же заворачивают на второй заход. Удовлетворенно кивнул и скомандовал: – А теперь – вперед! В атаку! Только тихо…

– Хур-р-ра-а! На рога-а! Врага-а! На рога-а! – тихонько прокричали черти и сквозь изгородь рванули к дверям «Seelebank».

Высоченный, как жердь, бледный черт в похожем на балахон длиннющем черном пальто встряхнул руками – с жужжанием, противным, как вой электродрели в воскресенье утром, рой толстых жуков выпорхнул у него из рукавов и обсел провода сигнализации. Клац-клац! – острые, как кусачки, челюсти жуков начали перемалывать провода. Зашипело, мелькнула слабая искорка… поджаренные до хрустящих крылышек жуки посыпались на тротуар, черт в балахоне побледнел еще больше и схватился за грудь… но красные глазки сигнализации медленно потускнели и погасли. Сдавленно хихикая, круторогий черт схватился за ручку двери и рванул. Хрустнуло, брякнуло, снова заискрило… еще рывок, створка распахнулась… и невесть откуда прямо на бараньи рога черта свалилось растрепанное воронье гнездо. Громко молотя крыльями, разбуженная ворона взвилась в воздух, распахнула клюв, собираясь истошно заорать… Свистнул воздух, и летающий черт, похожий на заморенную голодом обезьяну с нетопыриными крыльями, перехватил ворону в воздухе, в одно мгновение свернув ей шею.

– Дополнительная сигнализация, – ловя падающий на него сверху вороний труп, буркнул круторогий. – Хитро…

– Да мы хитрее! – залихватски ухнул лысый черт, выхватывая дохлую ворону у него из лап и закладывая ее в резинку своей рогатки.

Лысый черт ворвался в холл «Seelebank»… В похожей на аквариум прозрачной будке охранника вскочил наряженный в защитный камуфляж молоденький чертик. Лысый черт выстрелил. Дохлая ворона просвистела через весь холл, пробила стекло и пришпилила охранника клювом к задней стене. Скрюченные вороньи лапки торчали из пробитого насквозь горла. Чертик судорожно дергался, скребя когтями по евроштукатурке стен. Затих… и осыпался на пол кучкой золы. Дохлая ворона шлепнулась сверху.

– Один пошел! – довольно хмыкнул круторогий. – Обустраивайся в Пекле, гитлерюгенд чертов! – Он выхватил из кармана пластиковую карточку-пропуск. Одновременно морда его начала стремительно изменяться – свернулись крутые бараньи рога и рассыпались по плечам длинными каштановыми волосами, пятачок сменился аккуратным точеным носиком, пропала шерсть, и побелело лицо, стрелками выгнулись брови… На широченных, как двери, плечах черта сидела изящная головка навки по связям с общественностью.

– Марыся! – тоненьким девичьим голоском пропел черт, подставляя физиономию сканеру и одновременно просовывая карточку в прорезь турникета.

Турникет загудел… Турникет грюкнул… Турникет судорожно дернулся… И открылся!

Круторогий черт шагнул внутрь – между его ногами кубарем вкатился лысый. Как был, с Марысиной головой на плечах, круторогий ринулся в будку охранника и, сверяясь с какой-то бумажкой в лапах, принялся щелкать кнопками на пульте.

– Такой талант к перевоплощению, а в технике ничего не понимаешь! – отпихивая его в сторону, буркнул лысый и нажал пару клавиш.

Турникет гостеприимно распахнулся. Стая летучих мышей ворвалась внутрь и, мерзко визжа и трепеща крыльями, разлетелась по коридорам банка. Топоча лапками, следом ринулась волна обычных, «наземных» мышей и мелкими ручейками растеклась по пустым комнатам. А уж потом сквозь турникет хлынули черти! Визжа и вопя, они врывались в помещения.

– Бей-круши! – заорал серый черт, лохматый, как растрепанный веник, и, выдрав ящик из чьего-то письменного стола, шарахнул им об пол. Подброшенная к потолку, взвилась первая пачка бумаг. Раздался звон стекла и треск перегоревших ламп – где-то уже били компьютеры.

И вот тогда в банк величественно вступил болотный. Он был… неподражаем. Парадный маршальский мундир девятнадцатого века сверкал золотым шитьем. На плечах топорщились роскошные эполеты, а на грудь свисал витой шнур аксельбанта. Хвост приподнимал фалды мундира. Офицерским стеком болотный похлопывал по начищенному голенищу сапога, а в глазу зловеще сверкал монокль.

– Сюда, ваше превосходительство, сюда, мы все нашли! – Выскочил ему навстречу лысый черт, глаза у него были шалые от восторга.

– Называйте меня просто – чертов генералиссимус! – с достоинством сообщил болотный, неторопливо поднимаясь по ступенькам. Величественно неся себя – каждый шаг в историю – мимо разоряющих кабинеты чертей, сквозь снегопад разлетающихся бумаг, болотный прошествовал в набитую компьютерами и железными шкафами картотек комнату. Огляделся…

– Вот тут у них все и хранится! – подпрыгивая на месте, точно резиновый мячик проглотил, пояснил лысый черт. – Здесь, значит, компьютерная база данных – все договора, расчеты, проценты, а здесь все на бумаге…

В подтверждение последних слов круторогий с маху обрушил железный шкаф на пол. Из отскочивших дверец посыпались толстые скоросшиватели.

Болотный огляделся.

– Зови всех сюда. Хватит ерундой заниматься, – обронил он.

Двери компьютерного зала распахнулись, и внутрь начали стекаться возбужденно галдящие черти.

– Тиха-а! – вскидывая офицерский стек, скомандовал болотный. И когда над чертовой толпой повисло молчание, окинул всех поистине орлиным взором – если бывают орлы в моноклях. – Нам говорили… – негромко начал черт. – Сдавайтесь, вам не сладить с зарубежными чертями. Нам говорили… – Голос болотного торжествующе нарастал, набирая силу. – Договаривайтесь с хортицкой ведьмой, без нее вы пропали! Но мы пошли СВОИМ путем! – Болотный вскинул стек. – И вот мы здесь… – просто сказал он. – А где эти немцы?

– Спят! – дружно выкрикнули черти.

– И не знают, козлы, что кранты их бизнесу! – захохотал круторогий.

Болотный согласно кивнул и прошептал:

– С немцев начнем, потом и до Хортицы доберемся! – И величественно взмахнул стеком. – Все уничтожить! В пыль! В пепел! Дотла! Чтоб и стен не осталось!

– Как это ви говорить по-русски… – спросил откуда-то сверху ехидный голос с сильным немецким акцентом. – А твои лапы не есть сильно коротки для такой большой дело?

– По-русски мы это короче говорим, – поднимая глаза, пробормотал болотный.

– Короче так короче! – уже без всякого акцента согласился голос.

Вмонтированные в навесной потолок лампы вдруг повернулись в пазах – вместо круглых белых фонарей на сгрудившихся внизу чертей глядели черные жерла. Затрещало… и ломаные электрические молнии ударили вниз, соединяя потолок и пол. Но за краткий миг до этого болотный успел схватить ближайшего черта и вскинуть его над головой. Сверкающий луч вонзился визжащему черту в грудь – черт смолк. На лапах болотного осталась только размазанная по шерсти черная зола. В компьютерной комнате стоял вопль – черти, что попали под массированный электроудар, крутились, нанизанные на искрящие разряды, как поросята на вертела. И превращались в черные смерчи золы, пока молнии не погасли и липкая сажа не осыпалась на пол.