– Но после этой операции ты должна исчезнуть. Навсегда.

Она усмехнулась:

– Надеюсь, не в мир иной?

– Я делать этого не стану. Но та сторона может поступить, как ей заблагорассудится… Все зависит от тебя.

Оксана доела мороженое, отодвинула плошку.

– Когда начнем подготовку?

Виктор Сергеевич стукнул в раздумье по ручкам кресла.

– Хоть завтра. Ситуация не терпит. Человек рвется в высь с такой скоростью, что со временем за ним уже будет не угнаться.

– Так кто все-таки этот человек?

– Скажу. Завтра встретимся и скажу… Встречаемся здесь же и в это время.

Они поднялись.

– Я провожу, – предложил Виктор Сергеевич.

– Как хочешь.

– Хочу.

Лариса и Шалва сидели в джипике неподалеку от кафе, где находились Виктор Сергеевич и Оксана, не сводили глаз со входа.

Вот парочка вышла из кафе. Виктор Сергеевич распахнул перед Оксаной дверцу, она уселась, и шикарный «мерс» поплыл по улице.

– За ними! – заторопил Ларису парень.

– Близко нельзя. Они знают мою машину.

– Потеряем!

– Не потеряем, я вижу.

Какое-то время они удачно и без особого отрыва преследовали «мерседес», выехали на кольцо.

…На подъезде к трем вокзалам образовалась небольшая пробка, Виктор Сергеевич нагло, без всякой осторожности двинулся по трамвайным рельсам, лихо развернулся, притормозил недалеко от входа в Казанский вокзал.

– Здесь? – спросил он Оксану.

– Да. – Она взяла сумочку, приготовилась покинуть машину. – На электричку.

– Не поздно?

– Успею.

Она уже открыла дверцу, Виктор Сергеевич придержал ее.

– С каких это пор ты стала ездить за город?

– С тех пор, как ты сдал меня Глебу, – огрызнулась она.

– Уж не он ли тебя там ждет?

– Тебе виднее.

– В каком смысле?

– В смысле дурацкого вопроса.

Он внимательно и цепко посмотрел на нее, взял за талию, приблизил к себе.

– А поцеловать?

– Не надо…

– Не хочешь поцеловать папочку?

– Отпусти.

– Ну разочек…

Шалва, не выдержав, распахнул дверцу, ринулся из джипа. Лариса не успела его перехватить, он побежал к «мерседесу».

Лариса понеслась прочь.

Шалва, едва не попав под колеса сразу нескольких машин, вцепился в куртку Виктора Сергеевича.

– Это моя девушка!

Тот ошеломленно смотрел на незнакомого парня.

– Какая девушка?

– Моя! Оксана! Почему ты с ней целуешься?

– Откуда взялся, парень?

– Сейчас расскажу, сука! – Шалва изо всех сил ударил Виктора Сергеевича в лицо. – Старый пес! Кобель!

Завязалась драка. Парень пытался выволочь Виктора Сергеевича из машины, тот сильно и умело отбивался ногами.

Оксана некоторое время наблюдала за происходящим, затем вдруг выскочила из машины, тренированно и сильно ударила ногой Шалву, свалила его с ног. Затем с размаху ударила еще и еще.

– С ума сошла? – закричал парень. – Это же я, Шалва!

Раздались милицейские свистки. Оксана запрыгнула в салон, коротко бросила Виктору Сергеевичу:

– Поехали.

Шалва поднялся, сделал несколько шагов следом за автомобилем, но увидел ментовские машины, выругался и, ковыляя, побежал прочь.

Площадь трех вокзалов осталась далеко позади. Свернули на Садовое кольцо. Виктор Сергеевич остановил машину, крепко взял Оксану за подбородок, развернул к себе.

– Кто это был?

Она попыталась освободиться, но он не отпускал.

– Кто этот черный?

– Откуда я знаю? – произнесла Оксана. – Сумасшедший! Поклонник. Каждый раз встречает возле вокзала.

– Ты к нему ехала?

– Ни к кому я не ехала! Ночевать негде! Вот и толкаюсь которую ночь на вокзале! А он которую ночь пристает.

Виктор Сергеевич внимательно посмотрел ей в глаза, отпустил.

– Считай, что поверил. – Достал из бардачка несколько стодолларовых купюр. – Аванс… Устроишься в гостиницу, скажешь номер телефона. – Дотянулся до противоположной дверцы, распахнул ее. – И больше без сюрпризов!

Машина умчалась. Оксана долго смотрела ей вслед, затем зло сплюнула и пошла в темноту города.

В тюремной комнате свиданий Василий Исаевич свойски обнял Сабура, похлопал по плечу:

– Ну что, до встречи?

Тот шутливо оттолкнул его, засмеялся:

– Типун тебе… Только дома или в кабаке!

– А здесь чем хуже? Выпить – пожалуйста. Закусить – тем более. А про девочек я вообще молчу! – продолжал острить начальник.

– У тебя хорошо, а дома все-таки лучше. – Сабур крепко пожал Василию Исаевичу руку. – Можешь сказать – по чьей маляве я все-таки выхожу?

– Без понятия, клянусь, – перекрестился тот. – Темно как в карцере. Какой-то важняк похлопотал… Но главное что? Правильно, освободился. А то завис бы тут, как баклажан в маринаде.

– Или огурец в рассоле, – печально усмехнулся Сабур.

– Причем перезрелый. – Начальник проводил его до самой двери. – Такси я тебе заказал, ждет за воротами.

– Спасибо, Исаич.

– Какие дела? – улыбнулся тот. – Сочтемся. А надумаешь очередную ходку, милости прошу. – Открыл дверь комнаты, приказал дежурному: – Проводи освобожденного.

Тяжелые ворота захлопнулись за Сабуром, он поежился от ночной прохлады, пошарил глазами в поиске заказанного начальником такси, увидел его.

Вокруг запрыгали бездомные детишки.

– Дяденька! С освобождением, дяденька!

Он пошарил по карманам, ничего не нашел, сказал:

– Пусто! Завтра приходите!

– Дяденька! Ну хоть хлебушка!

– Брысь! – замахнулся Сабур на них, взял поудобнее сумку с пожитками и тяжело захромал на проезжую часть улицы.

Грузно уселся рядом с таксистом, тот взглянул на него, от неожиданности охнул.

– Или сплю, или чокнулся, – ошарашенно воскликнул водила.

– Втыкай палку и жми вперед, – усмехнулся Сабур.

– Я ж тебя знаю, – продолжал таращиться на него таксист. – По телеку видел… Сабур, что ли?

Тот, гоняя желваки на скулах, молчал.