Я совершенно забыл про такую штуку, как комплексы.

Правда, всё же не надолго.

Когда мы прогуливались у площадки, где растянули волейбольную сетку, я напрягся. Количество тестостерона, собравшегося у этой площадки, зашкаливало. И несмотря на то, что там, судя по всему, проходил финальный матч, глаза подавляющего большинства болельщиков переключились на более интересное зрелище — переключились на Василису. Она приковала внимание не только полузнакомых пилотов, но и множества других, абсолютно незнакомых мужиков.

Я всегда комплексовал по поводу своего роста. Не по поводу внешности, а по поводу роста конкретно. Но рядом с Василисой я смотрелся приемлемо. В кои-то веки девушка смотрела на меня снизу вверх. И сейчас, прекрасно понимая, какую реакцию моя спутница вызывает у сильной половины человечества, я с опаской наблюдал за приближающимся здоровяком спортивного телосложения. Ему вслед неслись подбадривающие шутки, но он лишь лихо улыбался и не сводил с Василисы взгляда.

Но узнал я этого блондина лишь тогда, когда он подошёл. Это был капитан Воропаев. Тот самый, который не раз хвастался, что сам президент Белоруссии похлопотал о его зачислении в эскадру. И я так же помнил многозначительное прозвище "ходок", которое он заслужил за время присутствия на базе. Мы-то ведь не в монастыре живём. Здесь есть не только места, где можно уединиться на определённое время. Сюда так же частенько доставляют официальных продавщиц тех самых специфических услуг. От них я даже сбежал однажды, когда меня попытались взять в оборот напором. А затем ещё смеялись вслед. Такого поведения в женщинах я терпеть не мог.

Воропаев же не упускал ни единой возможности. И сам хвастался, и другие посмеивались, подсчитывая количество помятых им юбок. И теперь именно он смело перегородил нам дорогу, выставляя напоказ крепкий торс.

— Здравствуйте, прекрасная незнакомка, — полностью проигнорировав меня, он обратился сразу к Василисе. — Почему я вас не знаю? Как такой красавице удавалось скрываться так долго?

— Плохо смотрели, наверное, — Василиса окинула меня быстрым взглядом, в котором сквозила озабоченность. — Я всегда здесь была.

— Чума на мою голову! — весело воскликнул Воропаев. — Наверное, вы светили слишком ярко. Ослепили меня. Но теперь я прозрел… Разрешите представиться, капитан Николай Александрович Воропаев — лучший пилот Белоруссии и не последний пилот ВКС России. А так же лидер звена "Стрижи". А вы кто, разрешите поинтересоваться?

— Василиса Пирогова…

— Из гражданских? — удивлённо переспросил Воропаев. Среди пилотов представительниц прекрасного пола не было. Их так же не было среди технического персонала. Но женщин хватало среди медперсонала, среди обслуги и… среди специфической обслуги.

— Младший сержант Василиса Пирогова, — Василиса умело "козырнула". Так, будто делала это далеко не впервые.

— Очень рад познакомиться, Василиса, — он улыбнулся голливудской улыбкой. Эта улыбка меня всегда раздражала. Я видел её не раз. — Не желаете ли вместе с… э-э-э… другом присоединиться к нам и посмотреть финальный матч? Счёт пока равный. Пойдёмте к нашей компании?

Я успел заметить, что многие зрители действительно перестали наблюдать за матчем и переключились на другое зрелище. Они хитро улыбались, перешёптывались и поднимали пластиковые стаканчики за чьё-то здоровье. Как минимум это говорило о том, что капитан Воропаев уже поддал.

Противный холодок пробежал по моему позвоночнику. Чёртов страх, что у меня отобьют девушку, именно ту девушку, которая мне так нравится, едва не заставил затрястись коленки. Этот альфа-самец представлял из себя образец идеальных ген. В диком мире такой был бы нарасхват, собственным племенем командовал бы, наверное. К тому же выглядел он столь уверенно, что шансов одержать победу за чужое внимание у меня не было никаких. Оставалось лишь признать поражение, поджать хвост и трусливо сбежать. Спрятаться где-нибудь, пускать сопли и обвинять во всех бедах кого угодно, только не самого себя.

Но сейчас я хотел победить страх. Я хотел сопротивляться. Я хотел побороться за Василису. Я помнил советы друзей, ни раз призывавших не распускать нюни, а идти в наступление. Алексей говорил: женщины любят напористых. Любят смелых и решительных. А эта женщина была именно такой, за которую не только хочется, а необходимо бороться.

— Мы и так прекрасно проводим время, капитан, — холодно произнёс я, надеясь, что этот хам правильно оценит ледяной тон. — Нам не нужен ни ваш матч, ни ваше общество. Всего доброго. Можете идти.

Я умышленно говорил именно так. И именно таким тоном. Даже "козырнул", более чем откровенно намекая, что ему лучше свалить к такой-то матери.

Но Воропаев, конечно же, ни к какой матери валить не собирался. Он посмотрел меня, как на малявку, с высоты своих ста девяносто сантиметров.

— Что за грубости я слышу? Даже не по уставу как-то. Лейтенант, ты не ошибся? А ну-ка кру-гом — и пошёл отсюда.

Но сдаваться я ни в коем случае не собирался. Я не только был готов на конфликт, но и был готов на драку. Не зря же я всё-таки какое-то время занимался вольной борьбой. Должны же мне эти навыки когда-либо пригодиться.

— "Пошёл отсюда" ты будешь говорить своей жене, — фыркнул я, абсолютно отдавая отчёт, в какую очень важную болевую точку наношу удар. — И "кругом" тоже. А теперь освободи путь, пока не подтянулась военная полиция и не засунула тебе в рот алкотестер. Я вижу, ты перебрал неслабо.

— Пацан, фильтруй базар, — Воропаев поморщился. Интерес к Василисе он потерял моментально. Зато она не только удивлённо смотрела на меня, но и, кажется, улыбалась украдкой. — Здесь тебе не школа и не академия. Здесь могут отвесить тумаков посерьёзнее подзатыльника.

— Интересно. И кто это будет? Ты? Неужели решишься? А не боишься ответного подзатыльника в то место, куда я точно достану — прямо в пах?

Я услышал, как слева хрюкнула Василиса. Хоть прекрасный ротик она прикрыла ручкой, полностью улыбку скрыть не смогла. А затем с интересом уставилась на возвышавшуюся перед ней башню, ожидая ответных действий.

Я тоже приготовился к ответным действиям. Я не боялся получить тех самых тумаков. Кто их не получал, в самом деле? Гораздо сильнее мне страшило отступление. Страшила демонстрация трусости не только перед лицом девушки, но и перед самим собой. Сейчас я планировал стоять до конца.

— Послушай, недомерок…

— Капитан! Ведите себя прилично! — неожиданно вскинулась Василиса. Намёк на мой невысокий рост почему-то её зацепил. — Это что ещё за поведение?

— Ваш кавалер, душечка, не следит за языком, — фыркнул в ответ Воропаев.

— Вы сами начали, капитан! Вам должно быть стыдно!

— Ага. Ужасно стыдно, — улыбка сползла с лица Воропаева. От хорошего настроения не осталось и следа. — Эти сопляки совсем берега не различают. Что остальные, что этот. Им надо