Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Затем, что я больше ничего не умею, – ответил Влад.
– Это неправда.
– Я даже уравнение за восьмой класс не могу решить. Я не смогу сдать экзамены нормально, ты это понимаешь?
– У тебя все получится. Если надо, я помогу.
– Нет. Я не смогу.
Влад отшвырнул учебник и закрыл лицо руками.
– Ты плачешь? – спросил я.
– Нет. Я не плачу. Оставь меня уже в покое.
Я положил руку ему на плечо, но он отодвинулся.
– Отвали, я сказал.
Я не отвалил и подсел поближе.
– Послушай. Ты не обязан делать так, как тебе говорят. – Да? – Он резко поднял лицо. – Не обязан. Один раз уже решил, что не обязан, и что из этого вышло?
Он сжал мое плечо так, что мне стало больно.
Тогда я почувствовал злость.
– Ты был неправ, – сказал я, оттолкнув Влада.
– Что?
– Тебе стоило просто сказать, что не хочешь больше этим заниматься. А не выдумывать… – Меня передернуло при воспоминании об этом.
– Свали к себе, – он сам толкнул меня, – А то я…
– Что ты? – спросил я.
– Я тебя ударю.
– Ну вперед, – я пожал плечами.
Влад сжал кулаки, но ничего не сделал.
Мы сидели так восемь секунд, пока дверь в ванную комнату не открылась.
Я услышал, как Игорь прошел в спальню и закрыл за собой дверь.
– Теперь я иду в ванную, – сказал Влад и отвернулся. – Тебе повезло.
И он ушел, а я стал собирать учебники и тетради в школу.
Краем глаза я заметил, как в дверном проеме появилась фигура. Я выпрямился и увидел, что это не Влад.
Игорь.
Мышцы непроизвольно напряглись, а во рту пересохло.
– Ты можешь хотя бы казаться нормальным? – спросил он.
Я промолчал, опустив глаза.
– Смотри на меня, – заорал он.
Я посмотрел в его прищуренные глаза.
– И что у тебя с волосами? – спросил Игорь, подходя ко мне. – Выглядишь как больной какой-то. И ведешь себя как наркоман.
– Откуда у меня деньги на наркотики? – удивленно спросил я.
– Откуда я знаю? Может, тебя трахает кто-нибудь.
Это звучало настолько бредово, что я хихикнул.
Игорю это не понравилось, и он схватил меня за воротник рубашки.
– Я сказал что-то смешное?
– Нет, – я помотал головой, насколько это было возможно в этом положении.
– Тогда чего ты ржешь?
– Я не…
Игорь резко отпустил меня, и я налетел поясничным отделом позвоночника на подоконник.
Мне стало больно, и я скрючился.
– Не паясничай мне тут! – заорал он. – Встань ровно.
Я выпрямился, как он велел.
Игорь смотрел на меня несколько секунд (я не считал), а потом вышел из комнаты.
Мне хотелось заплакать то ли от обиды, то ли от боли, то ли от всего вместе, но я сдержался.
Вместо этого я повесил рубашку и сложил джинсы на полку, где лежали еще не грязные, но уже надеванные вещи. Потом пришел Влад.
– Чего он орал? – шепотом спросил он.
Я молча прошел в ванную комнату.
На пояснице был синяк.
* * *
Наступила весна, и снег начал таять. На улицах было грязно, и я постоянно забрызгивал ноги сзади почти до колен.
Это у меня наследственное. Папа всегда ходил так же.
Мыс Викой сидели вместе, но нам не о чем было говорить. Мы не испытывали друг к друг эмоций. Мы с Владом жили в одной комнате, но тоже не общались. Соня собиралась ехать в Швецию.
И почему я не согласился вернуться в Санкт-Петербург после третьей четверти? Было бы проще. Гораздо проще.
Но я должен был со всем разобраться. В понедельник я ждал Вику внизу у эскалатора. Я боялся пропустить ее, но она сама меня заметила.
– О, привет, – она улыбнулась, – Ты чего тут стоишь?
– Тебя жду.
– Оу. Смотри, чтобы не превратилось в привычку. Пошли.
Мы встали на эскалатор и поехали наверх.
Я должен был начать разговор. Должен был.
– Я должен сказать две вещи.
– Говори.
– Во-первых, в конце года я уезжаю обратно в Санкт-Петербург.
– Мм. А вторая?
– Помнишь, мы договаривались, что если у кого-то из нас кто-то появится, то он сразу об этом скажет?
Вика кивнула.
– Вот, – сказал я, – Я говорю.
– У тебя кто-то появился? Серьезно? – Она хихикнула. Я промолчал. Я не знал, как сформулировать все то смятение, которое раздирало меня изнутри.
Мы молча сошли с эскалатора.
– У меня никого нет, – сказал я. – Но я все время думаю о другом человеке.
– Об Ильвес, – сказала Вика.
Я не прокомментировал ее предположение.
– Я знала, что это будешь ты.
– Я?
– Ну что ты первый в кого-то влюбишься. Все вокруг влюбляются, только я нет.
– Я не…
– Не надо. Все в порядке.
Из стеклянных дверей мы вышли на улицу, где светило колючее утреннее солнце.
Вика быстрым шагом пошла в сторону «Макдональдса», хотя наша школа была в другой стороне. Я последовал за ней.
Она зашла внутрь, поднялась на второй этаж и села за столик не раздеваясь.
– Ты голодная? – спросил я.
– Черт, заткнись, пожалуйста.
– Что случилось? – Я сел напротив нее. – Ты расстроена? – Не из-за тебя, – Вика шмыгнула носом.
– Тогда из-за чего?
Она потерла глаза рукой.
– Что случилось? – спросил я.
– Мы с тобой не лучшие друзья, чтобы обсуждать личные вопросы.
– Но мы не чужие люди. Скажи.
Вика хмыкнула.
– Помнишь, я ходила к бабушке в больницу?
– Да, довольно часто.
– Она в субботу умерла. И я сейчас слегка в шоке.
Я протянул к ней руку.
– Не трогай меня, пожалуйста. Мне не нужна жалость. – Я тебя не жалею. Я тебе сочувствую.
– Черт, оставь ты свою софистику. Просто иди в школу. – А ты?
– А я приду чуть позже. Или пойду домой. Наверное, это считается уважительной причиной для прогула.