Балвани с видимым удовольствием согласился выступить на бис, он прокричал:

«Что мы скажем Каррейру?»

В ответ собравшиеся несколько сотен сотрудников подхватили:

«В жо-пу Каррей-ру! В жо-пу Каррей-ру!»

Холмс была предельно серьезна, когда говорила про отпор и разгром газеты.

Многие полагали, что она откажется от хай-тек конференции The Wall Street Journal, которая должна была пройти через неделю. Но в назначенный день и назначенное время она появилась в конференц-зале отеля Montage, стоящего на первой линии курорта Лагуна-Бич. Она вышла на сцену в сопровождении уже привычного отряда охраны и присоединилась к Джонатану Криму, ведущему мероприятие редактору раздела «Технология». Собравшиеся — чуть больше сотни венчурных капиталистов, основателей стартапов, банкиров, и ведущих PR-менеджеров, каждый из которых заплатил пять тысяч долларов за участие в трехдневной конференции, — загудели в предвкушении.

Майк Сиконольфи предложил, чтобы интервью провел я, но команда организаторов, которая потратила месяцы на планирование и подготовку мероприятия, не одобрила изменений в последнюю минуту. Кроме того, я не мог улететь из Нью-Йорка: жену вызвали в качестве присяжной в суд, который находился в двух часах езды от дома, и кому-то нужно было сидеть с детьми.

Однако интервью с руководителем «Теранос» заранее вызвало такой интерес, что было решено организовать прямую интернет-трансляцию на сайте WSJ. Те, кто остался в редакции, собрались в кабинете Нила Липшутца, чтобы посмотреть ее вместе.

Холмс бросилась в атаку практически с самого начала. Пока никаких неожиданностей, именно этого мы от нее и ждали. А вот чего мы не могли предугадать, так это ее готовности открыто лгать на публичном форуме. Причем не единожды, а раз за разом в течение всего получасового интервью. Во-первых, она продолжала настаивать, что отзыв нанотейнера был добровольным решением «Теранос», потом сказала, что «Эдисон» — прибор, который я описывал в статье, — был прошлым веком и первым тестовым образцом технологии, которую компания не использует уже много лет. Затем Холмс продолжила упорно отрицать, что «Теранос» использует коммерческие приборы других фирм для проведения анализов по образцу крови из пальца. А закончила она утверждением, что способ, которым «Теранос» проходила аккредитацию, не только совершенно законен, но напрямую одобрен регуляторными органами.

Но самой большой и наглой ложью, на мой взгляд, стало категорическое отрицание того факта, что перед загрузкой в коммерческие анализаторы образцы дополнительно разводили физраствором. «То, что описал автор The Wall Street Journal — как мы разводим образцы, а потом загружаем в промышленный прибор, — это неправда, мы так не делаем, — сказала она Криму. — На самом деле готова спорить, что если так сделать, то просто ничего не получится. Потому что нельзя вот так взять и развести образец, а потом сунуть его в коммерческий анализатор. Только подумайте, сколько проблем это вызовет». Я сидел и пытался справиться с отвращением, когда завибрировал телефон. На экране появилась СМС от Алана Бима: «Ушам своим не верю! Она правда это сказала?!»

После всего этого Холмс переключилась на бывших сотрудников, которые согласились поговорить со мной. Она назвала их «запутавшимися людьми» и попыталась максимально дискредитировать. По ее словам, один из этих сотрудников проработал в «Теранос» всего лишь два месяца в 2005 году, что было наглой ложью — все наши источники работали в компании еще совсем недавно и значительно дольше. На вопрос о Рошель Гиббонс она лишь снова, как и на собрании в кафетерии, повторила, что «некто из дешевого таблоида» — это было обо мне — «распространяет о нас ложную информацию».

Проблема Холмс заключалась в том, что теперь не только мы задавали неудобные вопросы о «Теранос». Жан-Луи Гассе, бывший исполнительный директор Apple Computers, несколько дней назад опубликовал в своем блоге пост о том, как летом получил от «Теранос» результаты анализа крови, которые ему показались подозрительными. Когда потом он прошел тот же анализ в Стэнфордском госпитале, результаты оказались совсем другими. Гассе написал Холмс электронное письмо с просьбой объяснить вариации, но ответа не получил. Когда Крим упомянул об этом случае, Холмс сказала, что никаких писем от Гассе не получала. Теперь, когда о жалобе стало известно, специалисты «Теранос» обязательно свяжутся с ним, чтобы разобраться, что произошло, пообещала она.

Об остальных ошибочных результатах, описанных в нашем первом материале, Холмс сказала, что это отдельные единичные случаи, не связанные друг с другом, и делать на их основании общие выводы нельзя и не следует.

Вскоре после окончания интервью на сайте «Теранос» был опубликован объемный документ, в котором вся моя история как бы опровергалась пункт за пунктом. Но, внимательно перечитав текст вместе с Майком и юристами, мы пришли к выводу, что это снова пустые слова и общие фразы, которые на самом деле ничего из нашего материала опровергнуть не могли. Газета выпустила официальное заявление, что все написанное в материале верно и мы не собираемся менять позицию.

После появления Холмс на конференции WSJ было объявлено об изменениях в составе совета директоров. Нынешний совет подвергся насмешкам и излишнему вниманию после публикации моего расследования, и Джордж Шульц, Генри Киссинджер, Сэм Нанн, а также несколько других бывших госслужащих составили новый — консультационный — совет, исполнявший чисто декоративную роль. Новым же директором был назначен Дэвид Бойз, что предвещало усиление боевых действий юридического характера.

Так оно и вышло. Через несколько дней в редакцию пришло письмо от Хизер Кинг с требованиями к газете отозвать первые две статьи, поскольку в них содержалась «клевета». В следующем письме было требование хранить все документы, в которых упоминалась компания «Теранос», «включая электронные письма, текстовые сообщения, черновики, личные файлы, рукописные заметки, факсы, меморандумы, записи в календаре, голосовые сообщения и любые другие записи, сохраненные на электронных (включая личные телефоны сотрудников) и физических носителях».

В интервью, которое Бойз дал журналу Wired, он предупредил, что скорее всего подаст иск о защите чести и достоинства. «Я думаю, уже накопилось достаточно записей, чтобы утверждать, что люди осознавали реальное положение дел», — сказал он. Решив реагировать на слова Кинг и Бойза со всей серьезностью, юристы редакции тщательно скопировали содержимое моего компьютера и телефона, чтобы подготовиться к судебному процессу.

Однако если в «Теранос» решили, что эти угрозы заставят нас отступиться и оставить тему, они ошиблись. В течение следующих трех недель мы опубликовали еще четыре статьи. В них рассказывалось о том, что Walgreens решили приостановить развертывание велнес-центров «Теранос» в магазинах сети по всей стране; и о том, как «Теранос» пыталась продать еще один выпуск акций по завышенной цене непосредственно накануне публикации моего расследования; что в лаборатории компании не было настоящего директора и что скорее всего сеть Safeway вышла из не предаваемого огласке договора по причине сомнительного качества анализов. После каждой публикации от Хизер Кинг приходило требование отозвать материал.