Нервно вздрагиваю и, прижавшись к крепкому плечу, слушаю историю о том, как Дэн зацепился за оброненную миссис Изольдой фамилию и обратился к другу-журналисту, чтобы тот откопал всю имеющуюся информацию. И тот ему все предоставил, начиная от старых газетных вырезок и заканчивая адресом бабушкиного дома.

— Эти статьи у тебя с собой? — до этого мне хватало лишь слов. Я верила бабушке, верила миссис Питерс. А потому смысла рыться в архивах не видела. А сейчас решила, что должна увидеть.

Дэн нашел электронные версии статей и протянул мне телефон. При виде снимков родителей, таких молодых и безумно влюбленных, накрыло ощущение беспросветной тоски. А от вида искореженного металла, некогда бывшего машиной, и тела под простыней сердце готово было разорваться на части.

— Не надо, не смотри. Не терзай себя напрасно. Знаешь…. Я в детстве тоже смотрел снимки с места аварии, которая унесла жизнь мамы. Словно пытался доказать, что все случившееся неправда, что это чужой автомобиль превратился в груду хлама, а мама скоро вернется. Только это не помогало, становилось лишь хуже.

— Вскидываю глаза и вижу рядом не красивого молодого мужчину, а маленького мальчика, золотого ребенка, впервые ощутившего горечь потери. Наши жизни такие разные, но одновременно и чем-то неуловимо похожие. Крепко обнимаю, пытаясь залечить и свою боль, и его. Шепчу на ухо:

— Поехали отсюда?

— Куда поедем? В Хилтоне для нашей семьи всегда есть забронированные апартаменты.

— Давай лучше к нам. Анна будет беспокоиться. Она все видела своими глазами и теперь места себе не находит.

— Я видел, на ней лица не было. Расскажешь мне, что вообще произошло? — лицо Дэна мрачнеет, желваки судорожно дергаются.

— Хорошо, только не здесь.

Уже сидя в машине рассказываю Дэну историю родителей, упоминаю подлости Элеаноры и ее маниакальную влюбленность, доведшую женщину до крайней степени помешательства.

— Безумная мразь, — любимое лицо настолько искажено гневом, а голос так холоден, что мне становится страшно. — Она точно мертва?

— Да, я сама видела как ее паковали в мешок.

— Туда ей и дорога, — почти рычит. — Зато больше никому не причинит вреда. Да и тебе по судам ходить не нужно будет. Господи, Элли, мне так жаль.

Дэн перетаскивает меня к себе на колени и заключает в кольцо своих рук. Сжимает так крепко, что не могу даже пискнуть. Как будто старается защитить от всех психов этого мира. Кошусь на перегородку, отделяющую нас от водителя и поудобнее устраиваюсь в этом защитном коконе.

— Я должен был быть с тобой. Прости.

— Да кто мог знать, что у этой дамочки слетит крыша? Мне она сразу не понравилась, но я решила, что это просто паранойя. А она явилась в отель с пистолетом, чтобы меня пристрелить. Хорошо, хоть боевой достать не смогла. — вздыхаю. — Кстати, а ты зачем приехал? Ну, в том смысле, почему не стал дожидаться моего возвращения, тем более, если ты там взяток успел надавать, а сразу рванул сюда?

— Да не мог я ждать, понимаешь? — запускает руку в мои волосы, перебирает пряди, заставляя тихо млеть. — И так столько времени угробил, позволив тебе затаить обиду. Боялся, что когда вернешься, то будет слишком поздно. Я не хочу тебя терять. Знаю, тебе трудно сейчас мне верить, но это правда. И предчувствие было нехорошее. Чувствовал, что срочно надо лететь. Наверное, ты скажешь, что это глупости, но…

— Вовсе нет. Мне тоже отчего-то неспокойно было. Даже кошмары снились, — отстраняюсь и внимательно смотрю Дэну в глаза. И решаюсь выдать все до конца. — Знаешь, мне было так страшно. Когда она начала целиться. И этот ее безумный взгляд. Я уже готовилась умереть…

— Элли, НЕТ, любимая, НЕТ!!! — притягивает к себе и оглушает поцелуем. — Даже думать больше не смей об этом.

Я буквально чувствую как его потряхивает и понимаю, что дальше строить стену между нами просто бессмысленно. И даже жестоко:

— Пока я ждала выстрел, я видела перед глазами твое лицо. Хотела запомнить твой образ навечно.

— Ты душу мне сейчас в клочья рвешь, малышка, понимаешь это? — в голосе слышится такое неприкрытое отчаяние, что моя душа тоже разлетается на мельчайшие частички…

— Люблю тебя, — выдаю на одном дыхании и замираю в ожидании ответной реакции. Которая следует незамедлительно:

— И я тебя люблю, бедовая ты моя. Очень сильно. И никуда ты теперь от меня не денешься, даже не мечтай.

— А ты уверен, что говоришь не на эмоциях? Не будешь потом жалеть?

— Молчи, Элли, просто молчи…

Всю оставшуюся дорогу меня и заставляют молчать. Самым доступным и приятным способом. Дэн целует неистово и самозабвенно. Как в первый и последний раз. И я отвечаю тем же. В этот миг в целом мире не существует никого кроме нас двоих.

Мы цепляемся друг за друга так отчаянно, словно умрем в ту же секунду как прервем поцелуй. О том, что уже приехали нам сообщает водитель деликатным постукиванием в перегородку. Спешно пересаживаюсь на сидение и пытаюсь привести себя в порядок. Одергиваю платье, накидываю шубку, причесываю волосы. Только припухшие губы и лихорадочный блеск глаз ничем не скрыть.

— И что Анна теперь подумает? — ворчу, выбираясь из салона. Подозрительно оглядываюсь вокруг, но журналистов возле дома не вижу. Вот и славно, мне с лихвой хватило и тех двух настырных типов, что пытались насесть на нас возле больницы. Кое-как отвязались.

— Дай-ка подумать? — отпустив машину, Дэн подхватывает меня под локоть и ведет к двери. — Что ты взрослая девушка и у тебя все наладилось с твоим косячным женихом?

— Женихом? — я резко останавливаюсь от такого заявления.

— Я так представился. — ухмыляется. — А что такого-то? Просто немного ускорил события. И вообще, ты разве не хочешь серьезных отношений? Сама же сказала, что любишь. Чего теперь хороводы водить.

— Ты невыносим, — закатываю глаза и стучу в дверь.

* * *

Добавив в ванну щедрую порцию соли с ароматом лаванды, ложусь в воду и пытаюсь снять напряжение, скопившееся за целый день. Смотрю в потолок и медленно дышу, успокаиваясь. Постепенно одеревеневшие мышцы расслабляются, а тело остановится легким как воздушный шар. Был бы еще такой целебный отвар, который также легко прогонял бы плохие мысли и воспоминания.

Стоит закрыть глаза и снова перед внутренним взором мелькают кадры прошедшего дня. Перекошенное от злобы лицо Элеаноры, дуло пистолета, Артур, лежащий на полу с двумя пулями в груди, носилки увозящие бабушку, бесконечные часы ожидания в больничном зале, неожиданная встреча с Дэном…

Надеюсь, кошмар теперь точно закончился. Артура скоро выпишут, насчет бабушки врачи дают оптимистичные прогнозы. Сказали, что завтра к обеду с ней уже можно будет поговорить. Анна так разнервничалась, что нам еле удалось ее успокоить. Сидели потом на кухне и всей компанией отпаивались успокаивающим чаем. А потом разбрелись по комнатам.