Синемундирники гнали красноармейцев до самого вечера, пока не наступили сумерки. Тогда только остаткам полка удалось собраться в лесу. Солдаты спали, офицеры планировали завтрашний бой. Никто не сомневался, что он, скорее всего, будет последним. Но и сдаваться никто не планировал.

– Будьте вы прокляты!

Гастон очень надеялся на два сводных отряда лучших стрелков. Дружный залп мог уложить тех, кто стрелял из метателей, что давало шансы остальным…

– Прокляты!

Враг тоже сделал выводы из вчерашней стычки с егерями. Метатели и стрелков прикрывали два металлических щита.

Оставалась надежда только на егерей. Маленькая.

От приближающихся шеренг противника донесся уже знакомый треск метателя. Над правым поднималось облачко белого дыма, стрелкам чем-то не понравились кусты. Подозревали, что ли, что там кто-то спрятался?

На мгновение все внимание вражеских солдат обратилось вправо.

Слева, в получейне от второго метателя, взорвалась земля.

– Ну что?

– Близко идут…

В выкопанной ночью и замаскированной дерном яме скорчились три егеря: два зомбика и тролль.

Их план был вызывающим, самоубийственным и почти безнадежным. Если бы он пришел в голову полковнику, то был бы отвергнут в ту же секунду. Но егеря придумали этот план сами и сами вызвались его осуществлять. Последняя, отчаянная ставка.

Шагах в десяти от них остановился ненадолго тот самый, созданный драконами, метатель. Колеса, как у пушки, броневой щит, сбоку – рукоять, как у ручной мельницы, сверху – воронка.

– Ты смотри, шесть стволов…

– Вот все шесть мы им и завяжем узлами…

Один из зомбиков щелкнул зажигалкой и поднес ее к фитилю гранаты. Один удачный бросок, мощный взрыв – и у врага одним метателем меньше. Три солдата против одной дьявольской штуки – неплохой размен, не правда ли?

– Погоди-ка…

Послышался отдаленный треск – все, и расчет метателя в том числе, повернулись налево… На секунду отвернувшись от спрятавшихся егерей.

– Давай!

Взлетел вверх дерн, доски от украденного и разломанного ящика. Если их не убьют сейчас, то пристрелят обозники – три солдата метнулись вперед в броске.

Услышав позади себя шум, стрелки метателя обернулись…

Грохот!

Пули!

Оскалившиеся лица!

Тролль выдернул тесак из груди солдата-эльфа, схватил окровавленными лапами лафет:

– Поворачивай!

– Я не умею стрелять!

– Они этого не знают!

Три егеря нацелили пулемет на тысячную армию.

Очень опасно перекладывать все свои надежды и особенно всю нагрузку на кого-то одного.

Как поступили бы солдаты любой армии, в которой нет пулеметов? Расстреляли бы наглецов-егерей из ружей. Солдаты двенадцатого мушкетерского полка Той страны уже привычно понадеялись на то, что с любой проблемой справится второй пулемет.

Постоянные и легкие победы расхолаживают. А быстрый и сокрушительный разгром резко обостряет хитроумие и сообразительность.

Пулеметчики второго расчета привычно развернули свое оружие в сторону захваченного пулемета. На минуту забыв о том, что на них из леса смотрит противник, не пожелавший упускать такого случая.

– Огонь!

Правый сводный отряд стрелков правильно понял команду. Залп ударил в сторону пулемета. Да, именно в сторону, потому что с такого расстояния попасть в цель можно только случайно. А случайность тем более вероятна, чем больше попыток вы сделали.

Одного солдата убило, двух ранило. Обозлившиеся пулеметчики развернулись и ударили очередью по лесу.

На землю полетели щепки, листья и куски коры. Солдаты Красной армии, уже понявшие, что метатели на дальнем расстоянии не так опасны, успели залечь.

Пули загрохотали по броневому щиту пулемета, за которым спрятались егеря.

– Ну что, парни, нам конец. – Тролль, так и не сообразивший, как стрелять из этой драконьей штуковины, поднатужился и отломил рукоять. – Сейчас они опомнятся, подойдут поближе, тут гранату и взорвешь. И машинку поломаем, все нашим полегче, и с собой в дорогу парочку прихватим…

Щелкнула зажигалка.

– Они надолго запомнят солдат третьей роты.

– Драконы!

«Вот и сумасшедшие…» Полковник Гастон машинально взглянул в небо.

Дракон. Огромная черная тварь раскинула крылья, бесшумно скользя по небу.

Конец.

Саламандр не засомневался, что эта тварь – еще одно изобретение Той страны. Последнее время все новое, что появлялось, только ухудшало ситуацию. С чего бы это вдруг налетевшему дракону оказаться исключением?

Гастон стиснул рукоять шпаги и прищурился. Как можно сбить такую огромную зверюгу?

Дракон завис над полем, повернулся, блестя брюхом… И затрещал.

– А-а-а!

Вопил полковник, не думая о своем достоинстве дворянина и офицера. Кричали лейтенанты, орали солдаты.

Дракон расстреливал из метателей их врагов.

Синемундирники внезапно поняли, что пулеметы – это очень плохо. Особенно когда они есть у врага.

– Да-а-а!

Сейчас красноармейцам было совершенно все равно, откуда взялся дракон. Да даже если вылетел из самого ада.

В полете на «Лапуте» Димку радовало только одно: Флоранс осталась в столице. Пусть с боем, со слезами, с попытками шантажа и соблазнения, но осталась. Димка хотя немного и нервничал, но все-таки был за нее спокоен: за зомбяшкой обещал присмотреть Жозеф, к тому же у нее был подарочный револьвер. С другой стороны, если вспомнить, как она обращается с ним…

– Какая прелесть!

– Твоя…

Димка не успел спросить, умеет ли она стрелять: зомбяшка тут же прицелилась в стену и первым же выстрелом сбила муху. Потом уронила револьвер на пол и сказала:

– А почему он так сильно бьет?

Димка представил, как Флоранс, не думая об отдаче, стреляет из его револьвера. Ага, и вылетает в окно. Вместе со стеной, которая находится между ней и окном.

Так что хорошо, что это счастье осталось там, в столице. Полет на огромной летающей платформе – занятие не из приятных.

Нет, на самом деле «Лапута» – самое удобное из транспортных средств. Бесшумное, просторное, удобное – двадцать на тридцать метров, да тут в футбол можно играть, места хватает всем…

На «Лапуте» летели солдаты и офицеры северо-западной Красной армии, господин Шарль, два черных эльфа, чьи имена Димка так и не запомнил, а также несколько горожан, которых прихватили для подсобных работ. Вот сейчас, например, на печке закипел чайник, и офицеры вместе с господином Шарлем усаживаются за стол пить чай. С кексами.