Курчатова заботило не только комплектование своего института. Он смотрел в будущее, рассматривая проблему научных кадров как важное перспективное направление государственной политики в области освоения атомной энергии. В феврале 1945 года по его предложению ГКО принял постановление № 7572 «О подготовке специалистов по физике атомного ядра» на вновь организуемых специальностях в Ленинградском государственном университете (ЛГУ), Ленинградском политехническом институте (ЛПТИ), Московском институте тонкой химической технологии (МИТХТ)[464].

Первые корпуса Лаборатории № 2, разместившиеся на северо-западе Москвы, на окраине бывшего Ходынского поля, когда-то служившего армейским стрельбищем для военных лагерей, были готовы к лету 1944 года. Курчатов сам выбирал это место, осматривая его вместе с М. Г. Первухиным и С. А. Балезиным[465]. Первухин вспоминал: «Подыскивая необходимые помещения, мы с Игорем Васильевичем осмотрели недостроенные здания Института Экспериментальной медицины в Покровско-Стрешневе. В одном из корпусов, подведенном под крышу, было решено организовать основную Лабораторию по ядерной физике. В течение, примерно, года этот корпус был закончен строительством и оборудован необходимой аппаратурой. Вся территория бывшего института экспериментальной медицины была закреплена за Лабораторией Курчатова. В соседнем здании, которое позднее также было достроено, была создана лаборатория по диффузионным методам разделения изотопов урана, руководство которой было поручено И. К. Кикоину[466]. Несколько позднее к работам по атомной проблеме был привлечен физик, ныне академик, Л. А. Арцимович, который взялся за разработку электромагнитного способа разделения изотопов урана. В решение этой задачи вскоре активно включился профессор Д. В. Ефремов, который был тогда заместителем наркома электротехнической промышленности».

По акту от 21 июля 1944 года отдел городских земель Мосгорисполкома в соответствии с правилами застройки предоставил Курчатову как землепользователю для строительства и дальнейшей эксплуатации земельный участок, состоящий из владений Покровского-Стрешнева в границах, обозначенных на приложенном к акту Генеральном плане. Землепользователь обязывался «поддерживать в должном порядке и чистоте и сам участок, и прилегающие к нему улицы и проезды, провести инвентаризацию всех зеленых насаждений и высадку новых, устроить тротуары». Подпись Курчатова на акте подтвердила, что он вступил в права землепользователя. С того дня в его распоряжении находился участок площадью 126,9 гектара земли, в том числе два гектара сосновой рощи. Каждое дерево в инвентаризационной ведомости записано за своим номером. Всего в роще значилось 300 сосен, из них 12 деловых, остальные — дровяные.

По воспоминаниям старожилов-курчатовцев, территория представляла собой огромный участок разделенного оврагом на две части чистого поля, обрамленного с одного края упомянутой рощей. По полю гулял ветер, кое-где шелестела высохшая трава. Чтобы закрепить за собой отведенную территорию, землепользователь обязан был превратить пустырь в парк. И Курчатов решил вписать все будущие зеленые насаждения в архитектурный ансамбль своей лаборатории, превратив ее в лесопарковую зону.

Но как окультурить малопригодную для растительности землю? Кто ее благоустроит, высадит деревья на огромном пространстве? Строители не могут этого сделать, у них существует технологическая последовательность. Пока не построены здания и не проложены подземные коммуникации, они не могут заниматься зелеными насаждениями. Начало строительства зависит от сроков разработки проектной документации. Возможности быстро представить строителям комплексный план с подземными коммуникациями и дорогами Курчатов не имел — у него не было опыта сооружения подобных объектов. Сколько потребуется для них воды и газа? Как сделать канализацию и вентиляцию? Неизвестно, каковы будут габариты новых экспериментальных установок. Без решения этих вопросов нельзя разработать комплексный проект зданий с коммуникациями, дорогами и озеленением. У Курчатова имелось разрешение правительства строить по единичным расценкам, без утвержденных проектов и смет. Но он не мог заставить строителей выполнять работы вообще без проектов.

Курчатов нашел выход. Отказавшись от услуг строителей, он взял разработку проекта благоустройства и озеленения на себя. Пока шла война, отказался от расходов на зеленые насаждения, а на участке, отведенном для строительства и озеленения, велел временно высадить овощи для питания сотрудников. Все были не прочь пополнить оскудевшие за годы войны запасы продовольствия. На бывшее стрельбище пришли люди с лопатами. Пустырь, усеянный пулями, начал преображаться в картофельное поле. Работали дружно. На помощь огородникам пришли и их родственники. Заботливые хозяева привозили на свои делянки навоз, торф, растительный грунт. Кроме картофеля выращивали огурцы, помидоры, редис, патиссоны и кабачки… Все курчатовцы обзавелись грядками, на которых выращивали всевозможные овощи. Курчатов тоже завел огород, на котором Марина Дмитриевна высадила даже клубнику. Игорь Васильевич лично сам в 1946 году заложил фруктовый сад, который с тех пор плодоносит, не переставая.

Со временем всё вокруг преобразилось. Исчезли ручей, грязный овраг и картофельное поле на его южном склоне, когда по оврагу проложили железобетонный коллектор, а ручей заключили в туннель. На бывших огородных делянках вырос густой лес. Раскинули ветки голубые и темно-зеленые ели, устремились к солнцу сосны, кедры, березы и дубы. Завезенные в те годы белки и сейчас еще перебегают тропы перед идущими на работу сотрудниками. Разливаются соловьиные трели, и каждый год по весне из соколиных гнезд, как и прежде, вылетает на волю новое потомство.

Так землепользователь Курчатов без материальных затрат организовал и провел работы по окультуриванию почвы на территории Лаборатории № 2, не нарушая требования городских организаций.

А всего лишь за год до этого первые курчатовцы трудились во временно выделенных помещениях: в здании Сейсмологического института в Пыжевском переулке в Замоскворечье и в помещениях Института общей и неорганической химии (ИОНХ) на Калужской улице.

Несмотря на срочный характер строительства курчатовской лаборатории, оно осуществлялось на основе тщательно разработанных проектов. Ответственность за разработку этих проектов Совнарком СССР возложил лично на главного архитектора страны академика А. В. Щусева. К выполнению проектных работ были привлечены известные архитекторы Ю. А. Дульгиер и П. И. Сидоров, инженеры Ф. Ф. Дмитриев, А. Ф. Жигулев и др. Юрий Александрович Дульгиер вспоминал: «На первом этапе нужно было обеспечить жильем сотрудников И. В. Курчатова, и одновременно начать проектирование первоочередных объектов Лаборатории. Была сделана перепланировка правой части [Главного] корпуса с размещением в ней жилых квартир. Левая и центральная части здания предназначались для научно-исследовательских Лабораторий, специальных установок и административных помещений…