«Я догадываюсь, что привлечение Игоря Евгеньевича состоялось только благодаря удивительным качествам Игоря Васильевича. Ведь на моих глазах в сентябре 1943 года прошли выборы в академики на одно вакантное место по специальности „экспериментальная физика“. Были два претендента — А. И. Алиханов и И. В. Курчатов. У Алиханова были обвораживающие черты личности, и он умел просто и очень убеждающе рассказывать про свою физику. Игорь Евгеньевич был его — а не Курчатова — горячим поклонником. Поэтому он развил бешеную агитацию, чтобы избрали Алиханова. И преуспел: академиком стал Алиханов! Тогда правительство ввело дополнительное место, на которое и избрали Курчатова…

При этих условиях Игорь Васильевич мог бы быть обижен на Игоря Евгеньевича и это сказалось бы на их взаимоотношениях. Но для Курчатова — человека широких взглядов и здравого понимания, главным всегда было дело, и он сознавал, что такая большая сила, как Тамм, не может оставаться в стороне. Результат получился, конечно, блестящий!»

Такое неординарное избрание Курчатова академиком спустя семь месяцев после назначения его руководителем атомного проекта свидетельствует о том, что высшая государственная власть внимательно следила за его деятельностью и одобряла ее.

Время показало, что академику Курчатову и как человеку, и как главе советского атомного проекта, имевшему чрезвычайные полномочия и возможности, многие выдающиеся ученые-ядерщики обязаны тем, что именно он открыл им дорогу в Академию наук СССР, зная их действительный вклад в это дело. По представлению Курчатова многие ученые, работавшие в рамках атомного проекта, были выдвинуты в состав Академии наук. В феврале 1950 года именно он рекомендовал к избранию в качестве академиков и членов-корреспондентов АН СССР Ю. Б. Харитона, А. П. Александрова, И. Е. Тамма, К. И. Щелкина, Г. Н. Флерова, М. Л. Мещерякова, Н. А. Доллежаля, М. Д. Миллионщикова и др.[438]

После испытания первой водородной бомбы в 1953 году Курчатовым, Харитоном и Зельдовичем было подготовлено 15 сентября письмо с рекомендацией избрать А. Д. Сахарова сразу в академики из докторов наук[439]. Незадолго до этого, 8 июня 1953 года, ученый совет Лаборатории измерительных приборов (ЛИПАН) под председательством Курчатова присудил Сахарову ученую степень доктора физико-математических наук[440]. Интересно, что 26 сентября 1952 года Курчатовым была подготовлена характеристика на избрание Сахарова в члены-корреспонденты Академии наук[441]. 23 октября 1953 года «хлопоты» Игоря Васильевича достигли цели — Сахаров был избран в академики[442]. О деятельности новых членов академии, как в свое время и самого Курчатова, ничего конкретного нельзя было сказать из-за исключительной секретности проводимых ими работ. Доверие же к Курчатову было безграничным.

В истории советского атомного проекта отчетливо прослеживаются три периода научной и организационной деятельности И. В. Курчатова: 1) 1943–1946 годы — осуществление цепной ядерной реакции на пущенном Курчатовым в декабре 1946 года первом в СССР физическом ядерном реакторе Ф-1; 2) 1946–1953 годы — создание атомной промышленности и ядерного оружия; 3) 1953–1960 годы — рождение атомной энергетики и атомного флота СССР, основ термоядерной энергетики будущего.

Основу научной стратегии атомного проекта Курчатов разработал к весне 1943 года, начав систематическую работу по ее реализации в качестве руководителя специально созданного научного учреждения — Лаборатории № 2 Академии наук СССР[443]. Образованная как «физическая Лаборатория по разработке проблемы урана» в соответствии с распоряжением Государственного Комитета Обороны от 28 сентября 1942 года, Лаборатория № 2 свою деятельность официально начала 10 марта 1943 года, с момента назначения Курчатова ее начальником[444]. Эта же дата фигурирует в первом отчете о ее работе, направленном Курчатовым В. М. Молотову 30 июля 1943 года[445]. Однако процесс организационного оформления продолжался более года[446]. Многие решения, касающиеся создания лаборатории, были связаны с секретным характером работ. Формально входя в состав Академии наук, новое учреждение числилось одновременно подразделением ЛФТИ. Приказ директора ЛФТИ А. Ф. Иоффе от 14 августа 1943 года, изданный во исполнение распоряжения ГКО от 28 сентября 1942 года № 2352сс, предписывал организовать Лабораторию под названием «Лаборатория № 2» в составе одиннадцати человек, во главе с заведующим Курчатовым. Согласно этому приказу весь состав лаборатории считался переведенным в Москву на постоянную работу. Одновременно Курчатов был освобожден от заведования казанской Лабораторией № 3[447].

Приказ Иоффе, как формальное юридическое подтверждение распоряжения по АН СССР № 121 от 12 апреля 1943 года[448]о создании академической «Лаборатории № 2», одновременно свидетельствовал и о сохранении ее связей с ЛФТИ. Начальник лаборатории в течение всего организационного периода оставался в штате Ленинградского физико-технического института. Только 27 января 1944 года «в связи с переходом на оплату по отдельной штатной ведомости И. В. Курчатов был снят с оплаты и штатов ЛФТИ»[449]. 30 декабря 1943 года Президиум АН выдал ему доверенность «на руководство всей административной, хозяйственной и финансовой деятельностью Лаборатории № 2»[450]. Распоряжением по АН СССР № 132 от 5 февраля 1944 года лаборатория получила права академического института[451].