Интересно, а где Глеб и Арар? Их почему-то снова нет на паре.

— Но все же… Почему магия имеет такое четкое деление? Почему одни могут стать мастерицами, и даже кудесницами, а другие способны уничтожать нечисть или исцелять?

Профессор Бастинда поднялась и осмотрела всех нас.

— Главное для мастерицы не иголка с ниткой, которой делаются ровные стежки, а умение мечтать, верить и вкладывать это в свой труд.

В аудитории послышались шепотки.

— То есть вышивка по сути дела — заговор? — не удержалась я.

— Вот именно! Помните о силе, которой обладаете, несите за нее ответственность, — назидательно сказала профессор Бастинда, окончательно сбивая нас с толку.

Преподавательница вздохнула. Всегда собранная, сдержанная, сейчас она казалась уставшей. Мне невольно захотелось спросить: что случилось?

— Итак, открываем тетради и записываем, — велела она, рассеивая возникшую тишину уверенным голосом. — Для привлечения любви, а за этим к мастерицам обращаются чаще всего, вышиваем маки и пары животных. В рисунке обязательно должна присутствовать красная нить. На нее накладывается особое заклинание.

Она призвала переливчатый клубок, взмахнула иголкой, создавая подобие экрана.

— Перепутаете, создадите приворот, а за него…

— Пять лет тюрьмы, — вздохнула Красава.

— Это — если снимете, — отозвалась профессор Бастинда, поправляя очки. — Иначе смерть.

— Почему так жестоко? — не выдержала я.

— Вы вмешиваетесь в судьбу человека, Мальцева, изменяете ее.

— Но ведь он сам просит.

— Не приворот, а привлечение любви, — заметила профессор Бастинда. — Вы не навязываете чувство, лишь позволяете ему прийти к человеку. И пусть сам решает дальше свою судьбу.

Я старательно переписала формулу заговора.

— Слова вставляются в самом конце наматывающего заклинания. В седьмой главе учебника по искусству мастерицы приведены другие примеры рисунков. Прочитать и законспектировать.

Я сделала пометку и машинально прикусила карандаш.

— Что-то не так, Мальцева?

— В самом начале учебы вы говорили, что мы можем вышивать, что угодно, накладывая определенные заклинания, а теперь выяснилось, что все может быть гораздо проще. Есть уже готовые образцы.

— А вы хотите творить по шаблону?

Вопрос повис в воздухе.

— Разве с шаблонов нельзя начать? В моем мире так бы и поступили. Когда есть образец, получается быстрее.

— Но не лучше, Мальцева. В этом-то и беда. Когда вы видите готовое, свое создать уже труднее. Я бы не советовала вам использовать шаблонные вышивки, но изучать мы их в любом случае будем. Вы действительно должны на что-то опираться. Да и когда-то эти вышивки тоже являлись плодом фантазий самых первых мастериц. Тех, кто использовал свой дар в полную силу, не ставя ограничений для мечты.

Преподавательница вернулась к столу, продолжая пару. Я записывала машинально: для удачи нужно вышивать корабль с парусом, дракона, подковы и обязательно с золотой нитью; для богатства — рыб; для здоровья — деревья, ирисы; для силы и защиты — львов. Я даже не подозревала, что последние в сказочном мире имеются.

После лекции началась практика, на которой появились Глеб и Арар. И если боевой маг с Таркских болот выглядел безукоризненно, то его напарник казался весьма потрепанным и невыспавшимся. Заметив, как он в сотый раз укололся иголкой, я отодвинула свою вышивку и прошептала:

— Помочь?

— Чем?

— Глупый вопрос.

— Как же! Дай угадаю? Голову ты мне отрубить не в состоянии, чтобы перестала болеть, а вышивать — не умеешь, — ворчливо заметил Арар.

— Это почему же не умею? — прошипела я, радуясь, что Бастинда тоже вышивает и на нас не обращает внимания.

— Нитки вон торчат, — невозмутимо отозвался боевой маг. — И это притом, что у тебя волшебный клубок есть! Для тебя, похоже, бесполезная вещь.

От такой отповеди я сначала растерялась, а потом разозлилась.

— У тебя вообще неведомая зверушка получается, а у меня хоть на ирис похоже!

О том, что цветок выходил кривовато и красно-синим (клубок опять проявлял характер, чтоб его!), я промолчала.

— Между прочим, Арар прав, — заметил Глеб, изящно вдевая нитку в иголку тонкими, унизанными серебряными перстеньками пальцами. — У Ираса лучше получалось.

Я открыла рот, закрыла, а потом, шокированная услышанным, все же уточнила:

— Ирас умеет вышивать?

— Разумеется. Мы же тебе рассказывали — обмен между студентами традиционный.

— И он… э… оказался достойным, — вспомнила я нужное слово, — того, чтобы оказаться по обмену в МыШКе? Я вообще думала, что принца во дворце обучают.

Боевые маги усмехнулись.

— Ирас и во дворце? Тот бы не выстоял. Его отец правильно поступил, что отправил его учиться в Магическую Боевую Школу.

Арар снова укололся, но сдержал порыв выругаться, а Глеб задумался.

— Он правда вышивал? — снова поинтересовалась я.

Ну никак не могу в это поверить! Хотя, учитывая, насколько он терпелив в отношении меня, удивляться, наверное, не стоит.

— Да. Иначе бы из него не вышло толку. Концентрация — великая вещь, Варвара, — заметил Арар, с ожесточением втыкая иголку в ткань, которая под таким напором могла и порваться.

— Ты и без концентрации сильный маг.

— Это он защиту ставить может сильную, — фыркнул Глеб, — а вот сосредоточиться на одном и стать внимательным…

Арар скривился, видно вспоминая что-то неприятное, но явно дарующее незабываемый опыт.

— Зато в меткости мне не откажешь, — ответил он и откинул погнутую иголку в шкатулку, где лежало еще штук десять таких же. — Ну не предназначены мои пальцы для этого…

Боевой маг обвел руками стол, заваленный клубками и обрывками ниток.

— Тысячу раз пожалел, что, когда мы с тобой возвращались с практики, вместо ночевки в таверне, как полагается нормальным боевым магам, согласились охотиться на нежить за пару серебрушек!

Когда Арар ворчал, он выглядел совсем странно, чем-то даже напоминал моего отца.

— Ради опыта! Да и забыл наш кодекс? Защищать за плату тех, кто нуждается и просит.

— А при чем тут вышивка?

Мне никак не удавалось уловить связь между охотой на нежить и искусством мастериц МыШКи.

— Там должны были мавки бродить, — вздохнул Арар. — Мы от них защиту поставили, нужные заклинания повторили.

Глеб фыркнул. И я почему-то представила, как боевые маги ищут в походных сумках тетради с записями, и невольно улыбнулась.