Во вступлении кКрасной КнигеЮнг описывает диалог с «Некто Красным» и это не похоже на антисемитизм. Юнг говорит с тем, кого он определяет как дьявола, и это действительно дьявол, который встает на защиту евреев! Юнг говорит, что

" задача Западного человека, нести Христа в своем сердце и расти через его страдание, смерть и воскрешение",

а что Красный отвечает:

" Хорошо, есть также евреи, которые хорошие люди и все еще не нуждаются в твоем священном писании".

Диалог продолжается ответом Юнга:

Я: «Ты, как мне кажется, не умеешь хорошо читать людей. Не заметил ли ты,

что евреям недостает чего-то в голове и чего-то в

сердце, и они сами чувствуют, что им чего-то не хватает?»

Н.К.: «В самом деле, я не еврей. Но я должен защитить евреев: ты кажется, их ненавидишь».

Я: «Хорошо, ты говоришь, как те евреи, которые обвиняют любого в ненависти к евреям, кто не имеет благосклонного отношения к ним, в то время как они сами отпускают самые грязные шутки на свой счет. Евреи ясно чувствуют этот недостаток и все же не хотят принять его, они чрезвычайно чувствительны к критицизму. Ты полагаешь что христианство не оставляет следов на человеческой душе? И ты полагаешь что тот кто

не испытал это глубоко лично может все же разделять этот плод?» (Черновик Юнга Liber Secundus продолжает: "Никто не может презирать духовное развитие многих столетий и пожинать то, что они не посеяли."]

Н.К.: «Ты хорошо споришь. Но твоя важность?! Ты бы мог делать это гораздо легче. Если ты не святой, я действительно не понимаю, зачем ты должен быть таким важным. Ты полностью уничтожаешь радость. Что за дьявол в тебе? Только христианство с его унылым бегством от мира может делать людей такими тяжеловесными и мрачными»[33].

В это же время вПсихологических ТипахЮнг говорит нечто совсем иное. Там – антисемитизм, обоснованный с точки зрения психологии:

Единственная защита, доступная христианскому сознанию - фанатизм. Разъяренный ужас инквизиции был продуктом сверхскомпенсированного сомнения, поднявшегося из бессознательного[34]....

Только в 1928 Юнг снова публично обсуждал различие между еврейской и христианской психологией. В "Отношениях между Эго и Бессознательным" он пишет, что "непростительно принять заключения еврейской психологии универсально действующими", точно так же, как было бы неслыханно принять универсальность индийской или китайской психологии[35]. Юнг считал, что на глубинном уровне коллективного бессознательного невозможно различить нации.

МЕЖДУНАРОДНОЕ МЕДИЦИНСКОЕ ОБЩЕСТВО И Zentralblatt fur Psychotherapie und ihre Grenzgebiete[36]

В 1933 после прихода к власти Гитлера в Германии Эрнст Кречмер ушел в отставку с должности президента Международного Медицинского Общества Психотерапии. Юнг, в подчинении которого оказался Матиас Геринг (психиатр и кузен Германа Геринга), возглавил общество, при условии, что, в то время как евреям было запрещено вступать в немецкие организации, общество будет реорганизовано в международную организацию, что даст право еврейским психотерапевтам присоединиться к нему как полноправным членам. Во время действия этого запрета Юнг прилагал много усилий от имени своих еврейских коллег, чтобы позволить им продолжить профессиональную деятельность,[37]а когда положение дел полностью ненадежным, помогал им уехать из Германии[38].

Тем не менее, срок пребывания Юнга в должности президента этого общества был также омрачен оплошностями, неверными заявлениями и грубой нечувствительностью. Например, спустя малую долю времени после вступления в должность, Юнг написал передовую статью в журнале общества, в которой подчеркнул различие между германской и еврейской психологией, заметив, что "это не подразумевает осуждения еврейской психологии"[39]. В те же самые годы в своем интервью Берлинскому Радио с его бывшим студентом и теперь немецким психиатром Адольфом Вайцзекером, Юнг говорил о роли психологии в развитии

"сознающих свою ответственность представителей и лидеров коллективного движения".

Затем он процитировал с одобрением нового немецкого лидера:

"Как недавно сказал Гитлер, лидер должен иметь мужество и в одиночку следовать его собственным путем"[40].

Позже в интервью, Юнг заявляет:

" Совершенно естественно, что вождь [Der Fürer] должен стоять во главе элиты, которая в прежние времена формировалась из аристократии. К аристократии считают себя принадлежащими по праву природы, это аристократизм крови или аристократизм расы"[41].

Выглядит так, словно в этих замечаниях Юнг высказал одобрение лидерству Гитлера и занял свое место в союзе с расовыми доктринами чистоты национал-социализма.

Но столь же важное, если не большее значение, имеет вышедший в конце 1933 "манифест", (написанный Матиасом Герингом, вероятно без согласия Юнга, но, тем не менее, документально под его редакцией), который призывал психотерапевтов сплотиться вокруг расовых теорий национал-социализма. В декабре 1933 Геринг читает манифест частично:

"общество ожидает от всех своих членов, кто является авторами или лекторами, принятия «Mein Kampf» Адольфа Гитлера как основы своей научной деятельности"[42].

В то время как Юнг заявил, что он думал, что этот манифест появится в специальном немецком издании Zentral blattfur Psychotherapie, которое лишь номинально находилось под редакцией Юнга, статья появилась в полном международном издании под редакцией Юнга[43]. Кроме того, этот манифест сопровождался работой Юнга "Состояние психотерапии сегодня", в которой он выдвинул на первый план различия между немецкой и еврейской психологией, и сделал много заявлений о еврейском народе, которые, по крайней мере в контексте господства гитлеризма, можно было понять как одобрение нацисткого курса. Юнг сделал незавидные сравнения евреев с женщинами и кочевниками. Например, он написал: