В южной части бассейна дно озера песчаное, в середине переходящее в илистое, пологое, постепенно понижается к центру, образуя котловину с углубленным желобом, проходящим у южного подножья Куйсу, от которого дно озера падает гораздо круче, нежели от полуденного берега озера. Западная, более широкая половина озера, по мнению Н. М. Пржевальского, в то же время и наиболее глубокая, тогда как восточная – гораздо мельче; вблизи восточного берега, изобилующего сыпучим песком, возвышаются три песчаных острова; кроме того, в этом же районе лежит небольшое озерко Хара-нор, некогда составлявшее с Куку-нором одно целое и отделенное от него лишь песчаной грядой. Эти обстоятельства дают повод предполагать, что господствующий западный ветер, принося с собою пыль и песок, способствует обмелению озера. Процесс обмеления тесно связан с постепенным уменьшением бассейна в размерах и выражается с достаточною ясностью при исследовании береговой озерной полосы и островов, которых на Куку-норе всего пять[217].

«Современное усыхание озера, – говорит В. А. Обручев[218], – доказывается существованием нижней террасы, не покрытой лёссом, и образованием кос и озерков, вытянутых вдоль береговой линии». Острова больше и больше выступают из воды, как увеличиваются или разрастаются прибрежные кочковатые болота.

Причины такого обмеления альпийского озера заключаются в постоянном или почти постоянном засыпании песком и пылью и в малом количестве приточной воды, как справедливо заметил Н. М. Пржевальский[219], «не возмещающей вполне убыль, производимую летним испарением на обширной площади всего бассейна». Замкнутый водоем принимает в себя около семидесяти[220] данников, но из них только два – Бухайн-гол на западе и Харгэн-гол, или Балема на севере – можно считать значительными, остальные часто пересыхают и несут воды лишь в период дождей[221].

Северо-Куку-норский хребет, или Ама-сургу расположен на значительном расстоянии от берега и дает место широкой степной равнине; с юга близко подходит Южно-Куку-норский хребет, оставляя лишь узкую покатую луговую полосу, среди которой, при устье речки Ара-гол, залегают три пресных озерка.

Солончаковая почва кукунорских степей в связи с сухостью атмосферы и упорными западными бурями[222] мало способствует развитию лесной и кустарниковой растительности.

Только по Бухайн-голу встречаются поросли балга-мото (Myricaria), да в песках восточного побережья можно видеть ель (Abies Schrenkiana) и тополь (Populus Przewalskii); в болотистых местах преобладает осока обыкновенная (Carex) и тибетская (Kobresia thibetica), кроме того, лютик (Ranunculus), подорожник (Plantago); красиво пестрят на изумрудной зелени: розовый первоцвет (Primula sibirica), белый касатик (Iris ensata), малиновый Orchis salina, белый и желтый мытники (Pedicularis cheilantifolia. P. chinensis); на более же топких местах, по озерам, растут: водяная сосенка (Hippuris vulgaris), водяной лютик (Ranunculus aquaticus) и пузырчатка (Utricularia vulgaris); а во влажных впадинах – известная по всей тангутской и отчасти тибетской стране джума, или гусиная лапка (Potentilla anserina), корни которой, как известно, служат лакомым блюдом номадов. На самом озере, по дну его, нет почти никакой зелени, кроме водоросли – Conferva. Все остальное пространство привольной равнины покрыто степной травою; здесь, в зависимости от почвы, то лёссовой, глинистой, то песчаной, пышно произрастают дэрэсун (Lasiagrostis splendens), ковыль (Stipa orientalis), лук (Allium), мышьяк (Thermopsis lanceolata) и пр. На старых стойбищных местах прекрасно привились лебеда (Ghenopodium botrys) и шампиньоны, составлявшие наше постоянное лакомство.

Прозрачные чистые воды Куку-нора, совершенно непригодные для питья вследствие присутствия в них минеральных солей, ютят в своих недрах большое количество рыбы, принадлежащей, однако, только к одному роду – Schizopygopsis, подразделяющемуся на три вида: Schizopygopsis przewalskii, Seh. leptocephalus, Seh. gracilis.

В свободные часы члены экспедиции с увлечением занимались рыбной ловлей, добывая иногда небольшим неводом при устьях речек сразу до ста пятидесяти экземпляров весом в три – пять фунтов [1,2–2 кг] каждый.

Такое обилие рыбы привлекает к озеру орланов (Haliaetus albicilla, Н. leueoryphus), чаек (Larus ichthyaetus) и бакланов (Phalacrocorax carbo). Орланы обыкновенно подолгу просиживают по обрывам берегов в наблюдательных позах. Заметив добычу, старый долгохвост, которых особенно много по Куку-нору, тотчас бросается и схватывает ее, издавая своеобразный клекот, призывающий молодых на пир. Слетевшись вместе, пернатая семья с удивительной быстротой съедает любую рыбу. Чайки так же, как и крачки мартышки (Sterna hirundo), никогда не упускают случая во время ссоры орланов[223]стянуть что-нибудь с их вкусного стола.

По берегам Куку-нора в птичьем мире наблюдалось вообще большое оживление; по долине часто проносились орлы (Aquila clanga), сарычи (Archibuteo aquilinus [Buteo hemilasius]), сокола (Gennaia milvipes [Falco cherrug milvipes]), Tinnunculus tinnunculus [Cerchneis tinnunculus], коршуны и черные вороны. Высоко в синем небе кружились царственные грифы. Над водою вдоль берега часто сновали серые, или индийские гуси (Anser anser, Eulabeia indica), утки разных видов, турпаны (Casarca casarca [Casarca ferruginea]), пеганки (Tadorna tadorna) и крохали. По прибрежным равнинам держались рогатые и полевые жаворонки (Otocorys elwesi elwesi [Eremophila alpestris elwesi], Alauda arvensis arvensis [Alauda arvensis], Calandrella braehydaetyla dukhunensis), земляные вьюрки (Onychospiza taczanowskii, Pyrgilauda ruficollis, P. branfordi, P. clavidiana); по дэрэсуну можно изредка вспугнуть Pterocorus mongolica, а по влажным кочкам – большого тибетского жаворонка (Melanocoryphoides maxima [Melanocorypha maxima]), ютящегося здесь парами или даже целыми компаниями.