их в вооруженные силы, выполнить которую, конечно, невозможно, однако Франция выражает благодарность всем людям, демонстрирующим к ней симпатию»[1046]. В прессе летом 1914 года часто встречались призывы к нейтральным державам не оставаться безучастными к войне, так как их нейтралитет может быть «попран подобно бельгийскому»[1731]. «Судьба цивилизации в руках нейтральных держав, стран Америки, которые судят беспристрастно! Мы не боимся их контроля, их морального вмешательства, мы, французы, желаем этого»[1047], – писал в правоцентристской газете «Фигаро» французский политик Габриэль Аното. Так или иначе, дружеское отношение к США выражалось во всех изданиях вне зависимости от их политической ориентации. В свет выходили статьи, доказывавшие небезразличие американского народа к ужасам большой европейской войны и политизацию его мировоззрения. Примером тому может служить статья в газете «Ом Аншене», издаваемой известным французским политиком Третьей республики Жоржем Клемансо[1048], под названием «Пресса в США взбунтовалась»: «‘‘Барометр’’ германизации [уровень симпатий Германии – авт.] американского общества понижается с головокружительной скоростью. Многие американские издания, которые еще в начале октября полагали, что в случае поражения союзников они не будут затронуты гегемонизмом Германии, а Эльзас и Лотарингия не могут быть возвращены Франции иначе как по итогам референдума, теперь стали очень строго осуждать Германию и придерживаться взглядов, уже изложенных дружественными Франции газетами, такими как «Нью-Йорк Херальд» и «Нью-Йорк Трибьюн» … Сегодня «Нью-Йорк Таймс» заходит ещё дальше, говоря, что поражение Германии должно нанести всё развитое человечество. Прусский милитаризм, ставший чумой для Германии, терроризирует все нации и должен быть уничтожен навсегда»[1049].

Французская пресса под влиянием обстановки «священного единения» в своем большинстве стремилась к поддержанию патриотического духа и готовила население к войне до победного конца. В газетах часто печатались выжимки из передовиц иностранных газет, однако материалы, которые допускались до публикации, тщательно отбирались таким образом, чтобы до французских читателей доходили взгляды, соответсвующие курсу правительства. Общественность интересовалась позицией нейтральных держав и сочувствием их народов к судьбе Франции; конечно же, США не оставались без внимания прессы.

Интересное свидетельство, с одной стороны, состояния французской прессы, а с другой – отношения французов к американцам содержится в письме американскому президенту Вудро Вильсону от его друга и помощника полковника Хауза из Парижа от 15 марта 1915 года: «Сегодня ко мне заходил де Казенав. Он возглавляет бюро печати, и его главная обязанность состоит в том, чтобы об Англии и Америке и других странах французские газеты печатали то, что нужно. Я просил его быть откровенным и сказать мне, как настроено французское общественное мнение. Он сказал, что в массе французский народ считает, что у Америки на уме одни доллары. Он говорит, что некоторые французы, побывав в Америке несколько недель, не зная языка и посмотрев только такие места, как чикагские бойни, стали по возвращении писать книги о жадности нашего народа. Он говорит, что эта манера развилась настолько, что во Франции укрепилось мнение, будто мы руководимся исключительно меркантильными интересами. Он говорит, что когда он дает редакторам французских газет указания о том, что писать об Америке, они только улыбаются и пожимают плечами»[1050]. Описанный стереотип действительно был распространен во Франции, и на создание положительного образа будущего союзника требовалось время.

Можно ли говорить о том, что в первый год войны французское общество рассматривало возможным вступление США в войну на стороне Антанты, несмотря на приверженность американской администрации к политике невмешательства?[1051]В начале во Франции ожидали скорого окончания войны – «до осеннего листопада». Предугадать, что конфликт окажется столь затяжным, тогда представлялось сложным, а для вступления США требовался не только серьезный повод, но и длительная подготовка к военным действиям. Однако уже с осени 1914 года то и дело стали публиковаться – часто провокационного характера – материалы, говорившие о желании американцев участвовать в войне вопреки официальной позиции Вашингтона. Так например, «Ом аншене» опубликовала статью известного британского литератора, юмориста Джерома Клапка Джерома об отношении американцев к войне, которую в ноябре 1914 года он послал в Чикагский «Дэйли ньюс энд Лид». В статье содержался фрагмент его диалога с одним американским журналистом: «Американец: ‘‘США никогда не будут в состоянии послать вам свои войска. США надеются, что война закончится еще до того, как армия будет готова. Но если наше правительство разорвет прокламацию нейтралитета, и каждый американский гражданин будет волен принимать свое решение, то Англия сможет открыть бюро приема рекрутов в каждом городе наших штатов и принимать миллионы желающих. Мы ограничили бы возрастной лимит, чтобы уберечь зрелых людей’’. – ‘‘Но ваши 18 миллионов американцев германского происхождения, не выступят ли они за Германию?’’ – ‘‘Немцы США! По какой причине, по вашему, они сюда приехали? Неужели, чтобы привезти Германию с собой? Нет, для того, чтобы оставить ее позади. Я говорю об отцах. Сколько их сыновей остались здесь – они все американцы и гордятся этим. Правительство Пруссии больше не их забота’’»[1052]. В декабре того же года в очередном выпуске «Ом аншене» появился новый материал под заголовком «За интервенцию США»[1053]. «Доктор Уильям Вайт из университета Пенсильвании – говорилось в статье – опубликовал брошюру с таким заключением: ‘‘Мы, Соединенные Штаты, должны признать и высочайше заявить, что наши симпатии отданы союзникам, так как они сражаются за закон и порядок.

Мы должны также поклясться, что готовы поддерживать их нашим аграрным изобилием, нашими деньгами и нашей кровью до самого конца, пока враги не будут побеждены. Мы не можем позволить Германии разгромить союзников, и поэтому лучше всего принять участие в войне прямо сейчас’’». На фоне официальной нейтральной позиции правительства США подобные заявления американских граждан воодушевляли и позволяли французам надеятся на военную помощь заокеанского партнера.

Вниманию французской общественности представлялись дружеские акты американского народа. Речь идет, например, о подарке маленьким французам: 5 декабря 1914 года в Марсель вошел американский корабль «Джейсон» с подарками к Рождеству для детей убитых и раненных солдат[1054]. Другой пример – создание фонда помощи, о котором «Ом аншене» писала с большой симпатией: «Американцы любят говорить и доказывать, что они не в состоянии помочь нам американскими войсками, но желают оказывать эффективную помощь Франции и союзникам, какую они уже оказывают нашим раненым. Американцы основали фонд Лафайета. «Мешок Лафайета» («Le sac Lafayette»), как его называют основатели фонда, включает: кальсоны, фланелевую рубашку, носки, шерстяные перчатки, ремень, шарф, платок и мыло. К списку были добавлены: гимнастерка, трикотажная тельняшка, камфора, одеяло, сигареты, табак, сигары. Комитет рассчитывает послать 100 000 мешков»[1055]. Журналисты проправительственной газеты «Тан»