в голове Алёшкина, пока он на трамвае ехал от «Сокола» до Большого Новинского. Дорога была длинной, почти сорок минут, времени для раздумий хватало.

Пользуясь авторским правом, забежим немного вперёд и скажем, что эта встреча оставила в душе Бориса очень хорошее впечатление и чувство, что он побывал действительно в близкой и родной семье. Почти все последующие воскресения и другие праздничные дни он проводил у дяди Мити. Каждый раз, приезжая, он привозил кое-какие лакомства или закуски, обязательно помогал Анне Николаевне, да и дяде Мите в домашних делах, вёл дружеские беседы с Костей и его молодой женой, участвовал в их домашних развлечениях, ходил вместе с ними в кино и, благодаря своему умению легко сходиться с людьми, очень скоро завоевал расположение в том числе членов семьи Кати. Таким образом, всё его свободное от учёбы время проходило с Пигутами. По окончании курсов, расставаясь с ними, Борис обещал часто встречаться. Во время предстоящего отпуска в 1941 поду он предполагал вместе с Катей навестить эту семью, и заранее приглашал молодёжь к себе в Александровку на отдых после окончания института. Но эти мечты и планы, к сожалению, так и остались только мечтами. С некоторыми из этих людей Борису удалось встретиться лишь через много лет, а с Костей он так больше никогда и не виделся.

Глава шестая

Вернёмся к учёбе Алёшкина, ведь более 90 % времени его пребывания в Москве уходило именно на это.

Как мы помним, у своего дяди Борис был в воскресенье, а на следующий день, т. е. в понедельник, весь цикл хирургов собрался в главной аудитории ЦИУ, находившейся в только что построенном семиэтажном доме напротив Зоологического сада. Это была очень красивая и, по тому времени, самая совершенная аудитория. Сидения для студентов полукруглыми рядами обнимали площадку, на которой помещалась кафедра лектора. Ряды эти, отделённые друг от друга узенькими пюпитрами, поднимались чуть ли не к самому потолку помещения. Борис и Грегор постарались сесть как можно ниже — поближе к кафедре, и, хотя Соколовский упирался, они усадили и его на один из первых рядов. Вскоре вся аудитория была заполнена до отказа. Когда Алёшкин оглядывался по сторонам, то видел, что почти все слушатели цикла были достаточно взрослые и даже пожилые люди. Молодых, окончивших институты два-три года тому назад, он заметил всего несколько человек. Конечно, и сам Борис никак не выглядел только что сошедшим со студенческой скамьи, ведь ему уже было 33, а институт обычно заканчивали в 23–24 года. Как потом выяснилось, почти все его товарищи по учёбе считали Алёшкина солидным хирургом со стажем около 10 лет. Если бы они знали истину! Ну, а сам Борис о своём стаже особенно не распространялся.

Когда все собрались, к кафедре подошёл невысокий человек с седой бородкой, постриженной аккуратным клинышком. Он тихонько звякнул колокольчиком и объявил, что руководить циклом назначили его. Цикл этот, по его словам, был не совсем обычным и во многом отличался от тех, которые в ЦИУ проводились до сих пор. Главная его особенность заключалась в том, что слушатели прикреплялись к определённым клиникам, в которых проводились занятия по специальности. Поэтому в формировании хирургов будут отражаться принятые там тенденции и взгляды на лечебный процесс и хирургические мероприятия, и лишь в конце цикла каждая группа в течение нескольких дней сможет ознакомиться с методами лечения в других клиниках.

Это заявление начальника цикла, как он сам себя назвал, вызвало некоторое недоумение у тех врачей, которые проходили усовершенствование раньше (а таких оказалось немало), и было встречено сдержанным гулом. Услышав этот шум, тот улыбнулся, снова звякнул колокольчиком и сказал:

— Знаю, знаю, что всё это для вас непонятно и непривычно. Мне тоже называть себя начальником непривычно. Но вы ведь все направлены сюда по путёвкам военкоматов, значит, должны были знать, что вас ждёт не совсем обычное положение, поэтому не волнуйтесь и не возмущайтесь.

Затем профессор Петров (так звали начальника цикла) объяснил порядок занятий, начиная со следующего дня. Из него следовало, что в течение двух недель весь цикл в две смены будет ежедневно проходить занятия по топографической анатомии и оперативной хирургии. Занятия будут начинаться с 9:00 и продолжаться до 16:00 ежедневно с обеденным перерывом на один час. Половина цикла пойдёт на лекцию профессора Огнева Б. П., а другая в это время будет на практических занятиях с ассистентами. Списки разбивки по группам вывесят в вестибюле ЦИУ вечером. Кроме этих занятий, каждый четверг с 17:00 до 19:00 будет проходить лекция по истории партии и международному положению профессора Николая Михайловича Свердлова, брата Я. М. Свердлова, в этой же аудитории. Все слушатели по окончании занятий по топографической анатомии и оперативной хирургии должны сдавать экзамены, несдавшие будут отчислены. О дальнейшем ходе занятий профессор Петров обещал рассказать на собрании цикла, которое состоится после экзаменов. Затем он предложил на следующий день всем группам собраться в вестибюле и холлах общежития и избрать старост групп, посоветовал всем записаться в библиотеку, получить необходимые учебные пособия, а в киоске приобрести кое-какие новейшие учебники, там же запастись и письменными принадлежностями.

— Я знаю, — сказал профессор, — что большинство из вас не очень-то располагают материальными ресурсами, знает об этом и нарком здравоохранения товарищ Смирнов, по инициативе которого проводятся эти курсы. Поэтому стипендию, полагающуюся каждому из вас, решено выплатить вперёд. Сегодня вечером вы сможете её получить в канцелярии общежития. Объявление о времени выдачи будет вывешено.

Напоследок профессор пожелал всем слушателям успехов в учёбе и попросил, чтобы все дела, связанные с подготовкой к занятиям, были закончены сегодня же:

— Каждый день и час пропущенных вами занятий будет рассматриваться как прогул на работе, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Считайте, что вы находитесь на военной службе.

Как раз в этом году правительство СССР приняло весьма строгий закон о прогульщиках, и потому слова начальника цикла вызвали у некоторых слушателей ропот недовольства. Позже Алёшкин узнал от более пожилых врачей, проходивших усовершенствование не один раз, чем было вызвано это недовольство. Они говорили, что занятия в ЦИУ обычно рассматривались как дополнительный отпуск. Большинство слушателей охотно посещали различные клиники, присутствовали на операциях, слушали лекции о новейших достижениях медицины, а кто этого не хотел, гуляли себе по Москве, являясь на так называемые практические занятия от случая к случаю. Никто раньше за дисциплиной особенно не следил, а здесь что-то новенькое! Судя по разговорам, многие из приехавших уже сожалели, что каким-нибудь образом не отвертелись от этих