– Я слишком много жалуюсь. – Я села на диванчик, расставив колени, и откинулась назад с усталостью, которая была бы притворной, будь в ней хоть капля притворства. Все время, пока мы там были, дети пили мою кровь. Я читала всякие дурацкие блоги с советами посетителям Диснея, и все они предупреждали, что места на обеде со сказочными героями в Хрустальном дворце быстро кончаются, поэтому бронировать нужно в одиннадцать утра. Но никто из них не подумал предупредить об экзистенциальном ужасе, который охватывает человека в царстве Диснея. Я как будто прозрела и наконец увидела, в кого превратилась. Это стало ясно, когда я очутилась среди совершенно иной толпы женщин, похожих на меня как две капли воды. Мне было невыносимо сознавать, что я – типичная мамаша из пригородов, которая то злобно визжит на своих детей, то искренне радуется их радости и гордится, что ей выпала такая честь. Но люди вокруг нас… стервозные матери и бесполые отцы… я все время пыталась найти в себе хоть малое превосходство над ними, но постоянно наталкивалась на то, что общий фактор здесь – именно я.

Вернулся Адам с двумя стаканами пива.

– Здесь очень шумно! – закричал он.

– Это бар! – крикнула я в ответ. – Это бар на Манхэттене субботним вечером! Еще помнишь такие?

Кто-то сунул мне бокал шампанского. Я сделала затяжной глоток. Было так шумно, что приходилось орать, и я стала орать про Диснейуорлд и про то, как мне не удалось получить от него никакого удовольствия. Мы отдыхали на клубном уровне, с консьержем. Зал с бесконечной едой и развлечениями. Отель был оформлен под дощатый пляжный променад в Атлантик-сити, только без преступности и уличных девиц. На променаде выступали фокусники и шла игра в карты. Нас ограждали именно от того, что интереснее всего в путешествиях, – непохожих на нас людей, незнакомых мест. Правда, это позволяет расслабиться и отдохнуть по-настоящему. Но я не могла получить удовольствия.

– У нас были пропуска для быстрого доступа, – рассказывала я. – Мы стояли в очереди на каждый аттракцион не больше пяти-шести минут. Но когда проходишь по пустому коридорчику мимо длиннющего хвоста людей в другом коридорчике, то понимаешь: ты не по быстрой очереди проходишь, а вне очереди. Ты пользуешься системой, несправедливой к людям, которым не посчастливилось отдыхать на клубном уровне.

– Интересная особенность моей жены, – сказал Адам. – Она недовольна, когда стоит в очереди, и недовольна, когда проходит без очереди. Она просто удивительный человек, правда?

– Можно купить специальный билет, по которому туда пускают рано утром. Прийти пораньше – это ведь не значит пользоваться своим привилегированным положением, – сказал Тоби.

– Еще как значит. Но я не об этом. Беда в том, что даже если несправедливость – в мою пользу, я все равно никак не могу с ней смириться. Я ужасно унылая личность и даже не знаю, я всегда такая была или стала такой.

– Я жду не дождусь, когда смогу повести своих детей в Диснейуорлд, – сказал Сет. – Я в детстве его просто обожал.

– Я слыхал, что там замечательные скидки для пожилых, – сказал Тоби.

Но я не могла остановиться:

– Нет, Сет. Это совсем не то же самое, что в юности. Идешь по парку и думаешь, как ужасны люди, какой одинаковой формы все женщины и как все глупы. Женщины ходят в штанах для йоги вместо нормальных штанов и орут на своих детей, и тут ты осознаёшь, что на тебе тоже штаны для йоги.

– Не понял, – сказал Сет. – А в чем была проблема надеть нормальные штаны?

Мы пили и пили, и наконец ядро нашей компании – те, кто помнил похожие ночи студенческих лет, – расселось в кружок на диванчиках, и мы стали вспоминать и хохотать. Не знаю, сколько времени прошло, когда к моему диванчику подошел Адам и указал на часы:

– Завтра утром у детей футбольная тренировка, а сейчас надо будет еще отвезти бебиситтера домой.

– Ой! А я ей сказала, что мы вернемся к двенадцати.

– Поехали скорее.

– Я что-то разошлась, – сказала я. – Ты не обидишься, если я останусь?

– Оставайся, – устало сказал он.

– Совсем ненадолго. Я так редко вижу всех этих людей. Как будто моя юность вернулась во всей славе.

– У нее была славная юность! – крикнула в пространство Соня, очень пьяная.

Адам уставился на меня.

– Я возьму такси до дома, – сказала я. – Всё будет в порядке.

– Мы можем об этом поговорить минуту?

– Ну, папочка! – засмеялась я, но, видя, что он не смеется, подчеркнуто послушно встала. Мы отошли в угол – поговорить.

– Долго это еще будет продолжаться? – спросил он.

Я сделала вид, что не понимаю, о чем он на самом деле спрашивает:

– Всё будет в порядке. Я возьму такси до дома.

Я крепко поцеловала его в губы и пошла опять к друзьям. Я специально долго не смотрела в ту сторону, а когда наконец посмотрела, его уже не было.

Ванесса прислала Сету эсэмэску, в которой сообщала, что на девичнике, где она сейчас, дело вышло из-под контроля (в хорошем смысле этого слова), и спрашивала, не обидится ли он, если она не придет к Соне. Сет послал ей в ответ эсэмэску: «Ну детка!!!» Она усыпала его экран смайликами-сердечками. Я наблюдала за их разговором через плечо Сета:

– Знаешь, если я отправила мужа домой одного, ты уж как-нибудь на вечер обойдешься без своей подружки.

– А тебе не приходило в голову, что Ванесса нравится мне сильнее, чем твой муж, судя по всему, нравится тебе?

– Чего? – завопила я, перекрикивая музыку, будто не расслышала. Но я все слышала.

Мы проговорили еще около часа, несмотря на шум. Мы говорили про Израиль, про студенческие годы, про магистратуру, про то, что владения университетов эпохи девяностых оказались самой шикарной недвижимостью, в которой нам когда-либо довелось или еще доведется жить, про зубы мудрости, про оплату образования для детей, про группу «Нирвана», татуировки и витамин А. Потом мы подняли глаза, и я увидела красивую молодую женщину с блестящими золотыми волосами и большими глазами; она шла к нам и улыбалась. Сет посмотрел в ту сторону и вскочил. Ванесса так сияла, что, казалось, оттягивала на себя львиную долю внимания, и внезапно ее беззастенчивая юность оказалась в центре беседы. Когда Ванесса говорила, то будто вела репортаж о событиях, произошедших вокруг нее по совпадению или чудом. По крайней мере два рассказа она закончила словами: «Такое только со мной могло случиться!» Тоби и Сет пожирали ее глазами. Я смотрела, как они смотрят на нее, и поняла, что я слишком пьяна.

– Нам нужно найти закусочную, – сказала я.

Работающую закусочную мы нашли часа в два ночи. Я была достаточно пьяна, чтобы не притворяться, что я не ем хлеба. А Тоби был достаточно пьян, чтобы не комплексовать из-за того, что вообще не собирается есть.

– Здесь есть туалет? – спросила Ванесса.