Хьюго ждал возле экипажа, готовый усадить в его Китти. Сам он пристроился на козла рядом с кучером, как и по дороге в город. Китти откинулась на мягкие, обитые бархатом сиденья, чувствуя себя неуютно, как будто она была отделена от всего остального мира. А вид впереди заслоняли спины Хьюго и кучера.

Кори опустился на сиденье рядом с ней. Когда она попыталась отодвинуться, как это уже было по пути в город, он грубо привлек ее к себе и крикнул Хьюго, чтобы немедленно трогали.

– О чем ты говорила с той женщиной? – прошипел он прямо ей в лицо.

– С Нэнси? – Не кто иной, как он сам, хотел пригласить Нэнси на прием, чтобы посмеяться над ней.

Она передала ей приглашение под влиянием минутного порыва, как последний шаг к перемирию. Она уже собиралась объяснить все это Кори, но тот резко прервал ее:

– Я говорю не о ней. Я имею в виду Мэтти Гласc. Она увядала на глазах и была совершенно подавлена, так что даже кормить ее приходилось силой. Теперь же снова полна отваги, как будто с ней ничего не случилось. Я сделал щедрое предложение выкупить у нее землю, чтобы она могла переехать в город, где жизнь намного безопаснее, но она рассмеялась мне в лицо! Сказала, что найдет способ уплатить долг с любыми процентами, какие я потребую, и выкупить у меня налоговую декларацию. Она не станет продавать свой участок. Ни за что на свете!

– Что ж, тем лучше для нее, – рассмеявшись, ответила Китти, не обращая внимания на зловещее выражение его лица. – Ей необходимо во что бы то ни стало сохранить за собой свой участок. Знаешь, Кори, для некоторых людей их земля – это все. Только она и связывает их с жизнью. Если ее отобрать, то у них не останется ничего. Этот участок – единственное, что еще может удержать Мэтти от безумия. Я дала ей понять это, и к ней снова вернулись силы, в которых она так нуждалась. Я горжусь ею. Думаю, она справится с любыми испытаниями.

– Что ж, посмотрим. Но я положил глаз на ее имущество, а я всегда получаю то, что хочу.

– Не всегда. На этот раз ты потерпишь поражение. У Мэтти много друзей, и они совместными усилиями помогут ей, так же как она сама неоднократно выручала их в прошлом. Скоро ты убедишься, Кори, что далеко не все можно приобрести за деньги.

– Однако я ведь купил тебя, разве не так? – язвительно заметил он.

– Ты не купил меня, Кори, – отрезала она и задрожала от горячего желания запустить ногти прямо в его самодовольное лицо. – Ты сделал меня уязвимой, беспомощной и таким образом довел меня до той черты, за которой уже не было выбора. Если бы мне не приходилось думать о благополучии моего сына, твоя затея никогда не увенчалась бы успехом. Я бы скорее умерла от голода, чем вышла бы за тебя замуж.

Челюсть Кори дернулась, грудь тяжело вздымалась. Ноздри его раздувались от злобы, а руки, оторвавшись от ее плеч, потихоньку подбирались к самому ее горлу. Однако Китти не дала волю страху.

– Где же твоя гордость? – поддразнила она. – Только посмотри, на какие ухищрения тебе пришлось пойти, чтобы заставить меня выйти за тебя замуж. Ты часто хвастался тем, сколько женщин было у тебя до встречи со мной, однако ты прибегнул к обману, чтобы заполучить меня. При всем твоем богатстве и влиянии у тебя нет понятия о чувстве собственного достоинства.

Он сдавил пальцами ее нежную кожу, и она вцепилась в его руку, пытаясь перевести дух.

– Я бы мог убить тебя прямо сейчас, дорогая, если бы мне наскучило твое тело. Но я пока еще не устал от него, так что следи за каждым свои шагом и держи язык за зубами, иначе это случится гораздо скорее, чем я сам предполагаю. Помни о своем ублюдке. Я с такой же легкостью могу убить и его. Перестань сопротивляться мне, Китти, не забывай своего места, не то вынудишь меня пойти на крайний шаг, а мне этого не хочется. Теперь из-за тебя возникли затруднения с Мэтти, и мне придется потратить много лишнего времени и денег, чтобы заполучить ее землю. Но я добьюсь своего, чего бы мне это ни стоило. Перестань противиться Мне, слышишь? Как бы страстно я ни желал тебя, у любого терпения есть предел.

В последний раз сжав ей горло, он отпустил ее, глядя с торжествующей улыбкой, как она откинулась на сиденье, потирая шею и приоткрыв рот, чтобы вздохнуть. Очень медленно ее лицо из синеватого сделалось розовым, затем приобрело оттенок слоновой кости.

Китти, широко открыв глаза, смотрела на него, сердце в ее груди колотилось. До какой же степени должен помутиться его рассудок, если он не моргнув глазом едва не задушил ее собственными руками и рассуждал об убийстве ребенка?

– Хьюго! – крикнул Кори, не сводя с нее глаз. На его лице по-прежнему играла та самая злобная, торжествующая улыбка, которая вызывала у нее такое отвращение. – Хьюго, заверни на ближайшей развилке, не важно, в каком месте.

– Слушаю, мистер Макрей! – отозвался Хьюго не оборачиваясь, и отдал распоряжение кучеру.

– Что… что ты собираешься делать? – прошептала Китти, все еще охваченная ужасом. Неужели он решил идти до конца и расправиться с ней?

– Я намерен преподать тебе небольшой урок, моя дорогая. Хочу взять то, что принадлежит мне. Ты так возбуждаешь меня, когда в твоих глазах сверкает гнев.

Она почувствовала прилив отвращения, когда он взял ее руку и поднес к своей возбужденной плоти. Он не отрываясь смотрел на нее, когда кучер направил лошадей по покрытой ухабами тропинке, осадив их далеко в стороне от главной дороги.

– Оставьте нас, – приказал Кори обоим слугам, и те тотчас повиновались – А теперь, – произнес он, шаря глазами по ее телу, – раздевайся.

– Как? Нет, умоляю, Кори, только не здесь. Я замерзну.

– Хочешь вернуться домой в платье, разорванном в клочья? Делай, что говорю. Я желаю видеть тебя полностью обнаженной. И хватит спорить, Китти. Мое терпение иссякло. Раздевайся, и поскорее.

В тесном, тряском экипаже сделать это оказалось не так просто. Кори помог ей расстегнуть крючки на спине платья, стянув его через голову, снял обручи кринолина и выбросил на землю. За ними последовали панталоны и нижняя рубашка.

– Как ты прекрасна! Он обхватил руками ее груди, жадно прильнув к ним поцелуем. – О, Китти, не будь ты так прекрасна, вряд ли бы я стал с тобой мириться. Но ты поистине поразительное создание.

Разведя ей в стороны ноги, он не отрываясь смотрел на самые интимные части ее тела. Лицо Китти вспыхнуло от унижения. Затем он раздвинул ее бедра еще шире, заставив откинуться на спинку сиденья. Она чувствовала его грубые, резкие выпады и стиснула зубы, сжала кулаки, молясь, чтобы все кончилось как можно скорее. Он двигал бедрами с такой неистовой силой, что экипаж раскачивался. Лошади постукивали копытами и фыркали.

Движения Кори постепенно становились все быстрее и быстрее. Его язык проник между ее губами, словно он хотел поглотить ее целиком.

И, наконец, последний резкий выпад, глухой звук и стон, свидетельствовавшие о том, что все позади.