– Как считаешь, стоит волноваться из-за отношений Эвана с отцом? – спросила я Сару на обратном пути.

– Ага, хочешь получить инсайдерскую информацию, потому что Эван делает вид, будто это и яйца выеденного не стоит?

– Ну да, – смутилась я. – Может, Джаред что-нибудь говорил?

Сара задумалась, явно выбирая слова. Она всегда нервничала, когда ей приходилось говорить мне неприятные вещи.

– Просто скажи, – потребовала я.

– Но я обещала Джареду держать язык за зубами. Поклянись, что при любом раскладе ничего не скажешь Эвану. – (Я продолжала выжидающе смотреть на нее.) – Ай, ладно. Мистер Мэтьюс грозится лишить Эвана всего, если тот ослушается и поедет в Стэнфорд. Обещал заморозить его счета, забрать паспорт и даже машину.

– Только из-за желания учиться в Стэнфорде? – Слова застревали у меня в горле.

– Ты не хуже меня знаешь, что Стэнфорд здесь ни при чем.

– Да, – выдохнула я. – Знаю. И не позволю, чтобы это случилось.

– Эмма, здесь решать не тебе, – нахмурилась Сара. – А Эвану.

Мама не умела долго дуться. Молчать было не в ее характере. Уж не знаю, действительно ли мама меня простила, но, по крайней мере, она начала снова со мной разговаривать.

– Возможно, я сегодня слегка задержусь, – сообщила она, когда как угорелая носилась по дому, собираясь на работу. – Ты идешь на тренировку?

– Нет, не сегодня. – Я сидела на диване с миской овсяных хлопьев и со стороны наблюдала за тем, как она мечется.

– Сумеешь приготовить обед? – Она запнулась и бросила на меня быстрый взгляд. – Может, что-нибудь закажешь? У меня совещание, и к обеду я точно не успею.

– Пообедаю у Эвана, – улыбнулась я.

– Замечательно. Так и мне будет спокойнее. Тебе надо питаться нормально, а не готовыми обедами из микроволновки. Я не поздно. Хорошо?

– Хорошо.

Последние несколько дней она ставила меня в известность о своем расписании. Я была более чем уверена: таким образом мама извинялась за то, что в прошлый четверг не вернулась домой, так как вырубилась у Шарон, заставив меня здорово поволноваться.

И вот она, перекинув через руку легкую куртку, опрометью выскочила из дома.

На этой неделе заметно потеплело. К пятнице вообще обещали до двадцати семи градусов по Цельсию – температурный рекорд для начала апреля в Коннектикуте. Словом, жизнь удалась.

Хотя с учетом такой жаркой погоды и приближения долгожданной свободы ученики выпускного класса уже не могли сосредоточиться. В классных комнатах стало особенно шумно, а стены коридоров буквально сносило от нерастраченной энергии.

– Как насчет того, чтобы прогулять последний урок? – предложила Сара за ланчем.

– Не могу, – устало ответила я. – У меня газета.

– А что ты делаешь после занятий? Поехали ко мне. Тебе необходимо встряхнуться.

– Нет времени. Надо срочно постирать, а то скоро просто нечего будет надеть. А потом я собираюсь к Эвану на обед.

– Тогда жду тебя в выходные. Я уезжаю во Флориду только в понедельник, поэтому ты вполне можешь провести у меня уик-энд. Когда у тебя игра?

– В субботу. Да, похоже, девичник нам точно не повредит.

– Обязательно, – улыбнулась Сара. – Последнее время ты что-то отдалилась, и нам срочно надо наверстать упущенное.

– Заметано.

На самом деле еще до этого разговора я твердо решила рассказать Саре о заморочках с мамой. Ведь с Джонатаном я больше не общалась, а Сара как-никак моя лучшая подруга. Все же следуетпосвятить ее в свои дела. И вот теперь, когда мы решили посидеть вдвоем, у меня сразу… стало легче на душе. Сара точно подскажет, что делать. Или, по крайней мере, выскажет непредвзятое мнение о сложившейся ситуации.

Я договорилась с Эваном встретиться у него после тренировки по баскетболу и теперь ехала домой, открыв окна в машине. Весна смело вступала в свои права. После холодной снежной зимы я наслаждалась чудесной погодой. Уже распустились ранние весенние цветы, на деревьях набухли почки, значит, через пару недель все кругом зазеленеет.

Конечно, я понимала, что такая теплая погода в апреле – просто счастливая случайность, и вообще уже к концу недели обещали похолодание и дожди. Но сегодня я с радостью ловила по-настоящему теплые солнечные лучи.

А когда свернула на подъездную дорожку, то увидела у дверей своего дома какого-то высокого мужчину в темном костюме, фетровой шляпе и с портфелем в руках. И сперва решила, что это торговый агент. Но, подойдя поближе, поняла, что на нем сшитый на заказ костюм – слишком шикарно для коммивояжера. И вообще, их вроде бы уже и не осталось.

– Чем могу помочь?

– Эмили Томас? – спросил мужчина. Он снял шляпу, продемонстрировав аккуратно зачесанные назад, начинающие редеть седые волосы.

– Да, – осторожно ответила я.

– Меня зовут Чарльз Стенли, – представился он. Он стоял очень прямо, возвышаясь надо мной, словно башенный кран. – Я адвокат семьи Томас и душеприказчик вашего отца.

– Моего отца? – застыв на месте, переспросила я.

– Да, Дерека Томаса, – терпеливо ответил он. – Здесь найдется укромное местечко, где мы могли бы побеседовать? Надеюсь, Рейчел еще не скоро вернется?

– Нет, сегодня она задержится на работе. – Я наконец-то снова обрела способность двигаться и неуверенно направилась к входной двери. – У вас есть визитная карточка или что-то такое?

– Конечно, – ответил он, доставая из кармана серебряную визитницу.

Он протянул мне карточку, подтверждающую его личность. И у меня не было никаких оснований ему не доверять.

Я открыла дверь и подняла защитный экран.

– Мы можем посидеть на кухне.

– Отлично.

Он прошел за мной на кухню и положил шляпу на стол. Я не сводила с него немигающего взгляда. Мне казалось, что стоит моргнуть – и он сразу исчезнет.

– Могу я предложить вам чего-нибудь выпить?

– Нет, спасибо, ничего не надо. – Он сел на стул, расстегнул портфель и достал оттуда папку. Я опустилась на соседний стул, руки у меня слегка тряслись. – Не сомневаюсь, тебя интересует, зачем я сюда явился, поэтому давай приступим. Как я уже говорил, меня зовут Чарльз Стенли. И практически на протяжении всей своей трудовой деятельности я представляю интересы семьи Томас в части имущественных дел, составления договоров и прочих финансовых вопросов.

– Простите, – растерянно перебила его я. – Вот вы все время говорите семьяТомас. Я не совсем понимаю. Что вы имеете в виду?

Чарльз кивнул и начал все с самого начала. У него был абсолютно бесстрастный, глубокий голос.