Хотя, справедливости ради, Лу сегодня тоже разрешили остаться вдвоем с Беллой. Луиза мигом надулась от гордости, будто дофин уже объявил ее своей невестой.

Многие наши однокурсницы мигом оценили перемену настроения пажей и поглядывали на меня уже с сомнением. Еще недавно я была фавориткой, почти затмившей в академии даже Атенаис, а сегодня все окружающие сомневались в моем статусе. Не то чтобы я переживала по этому поводу, но это оставляло привкус досады, да и порядком отвлекало.

— Аврора, помоги пододвинуть столик. От Эвон не дождешься помощи, ведь она так устала.

Я услышала в голосе Армель нотки раздражения, но лишь пожала плечами. Такие способы пристыдить на меня не действовали.

Баронесса вздохнула и уперлась руками в край столешницы.

— У Эвон был сегодня тяжелый день. Одна сцена, устроенная месье Ноэлем, чего стоит.

— Между прочим, Ноэль болен, — возмутилась я. Аврора говорила таким тоном, будто бы некромант специально вел себя так.

— И между тем он мужчина и должен был предусмотреть, что произошло бы, заметь та же Лу, как он хватает тебя за руки.

Упрямо поджала губы. Авроре не нравился некромант, впрочем, как и любой другой мужчина в нашей академии. Разве что месье директора девушка считала достойным внимания. Хотела было возразить, что Ноэль специально дождался, когда все покинут зал, еще и подговорил друзей отвлечь учителя, но, скосив глаза на баронессу, передумала. Явно не найду понимания у Авроры.

Откинулась на кровать и, раскинув руки, стала обозревать потолок. Вроде бы мне полагалось думать о дофине и отборе, но мысли, против всех доводов разума, были заняты месье де Грамоном и Ноэлем.

Отчего «старик» пригласил все-таки Лу? Ну не будущая же королева Луиза. Возможно, он заинтересовался девушкой сам по себе, но от этой мысли тоже было неприятно. Чем могла привлечь баронесса? Разве она умна? Или интересный собеседник? У нас с месье де Грамоном хотя бы общая тайна есть. Да и мог бы менталист заинтересоваться Лу… как женщиной? Он же не совсем старый, уж точно не такой, как дедушка. Интересно, сколько все-таки лет Цепному Псу? Кто-то говорил, но я не запомнила.

Даже у дедушки есть возлюбленная. Я узнала об этом случайно, но тем не менее не считала это чем-то страшным. Тем более женщина подходила деду — наша повариха. Стало понятнее, отчего у нас такие вкусные пироги. Для любимых готовят по-особенному. Так всегда говорила мама. Значит, мужчина может иметь любимую даже в таком почтенном возрасте.

Так все-таки… Лу — будущая мадам де Грамон? Как представлю, глаз сразу дергается. Мне чудилось, что светские пикировки с менталистом — это моя прерогатива. Хотя замуж за «старика» я, естественно, не собираюсь. Вот он скоро умрет, и что я буду делать, овдовев? Носить пять лет траурный наряд? Мне черный не идет. Цепной Пес на опасной работе, так что велика вероятность, что скоро умрет. Нет, конечно, мне бы не хотелось такого, но надо думать объективно и оценивать любые варианты.

Заложив руки за голову, закрыла глаза. Странно все. Никак мне не понять этого хода менталиста.

— Я слышала, девочки будут украшать платья, — взволнованно сказала Армель, наверняка крутясь перед зеркалом. — Боюсь ничего не успеть. Да и что придумать, пока не знаю. Видели, как дофин тогда смотрел на наши воротники? А пажи? Тыкали пальцами и хихикали. Думаю, это не такая уж хорошая идея — вязать что-то. Хотя и взята из альманаха, но…

Пришлось сесть, чтобы видеть подруг, судя по бессвязной речи маркизы, та в высшей точке волнения.

Армель, то и дело поглядывая в журнал, репетировала кокетливый взгляд, хотя, на мой вкус, мы уже довели этот «фокус» до совершенства. Даже за соседним столом мальчишки затихали, пока гадали, кому послан такой пламенный взор.

Аврора же сидела на банкетке и задумчиво накручивала на палец локон. Последние несколько дней баронесса была на удивление тише обычного.

— А если иллюзию? Эвон? Какую-нибудь прекрасную иллюзию, чтобы дофин не мог отвести от меня глаз.

Похоже, маркизу совсем не смущало, что я вроде как тоже боролась за внимание принца. Мне оставалось только тяжело вздохнуть. Конечно, «Гнездо» важнее всего, но здесь и сейчас ссориться с Армель не хотелось. Тем более это обычно моя «привилегия» не думать о чувствах других. Есть за мной такой грех. Иногда полезно и уступать другим.

— Какую?

— Естественно, красивую!

Естественно! Как будто это так легко — придумать другому красивую иллюзию. Впрочем, если это утешит и успокоит маркизу, то почему бы и нет.

Секунду рассматривала подругу, прикидывая в уме, что бы ей пошло.

Я никогда не жаловалась на фантазию, для меня это было сродни маленькому чуду, словно придумывание своего нового волшебного мира. Дар был частью меня, и сейчас эта часть будто пела, прислушиваясь к музыке, царившей повсюду. Грезилось, тронь воздух, и он, как струна, издаст протяжный звук. Перебери, сплетая из потоков новую реальность, — заиграет мелодия. Надо лишь услышать ее, выбрать один тон. Флейта? Да, пожалуй, в моей голове тоненько играла флейта, преображая подругу.

Но ведь, кроме внутренней музыки, нужны еще слова, красивое описание образа подруги. И я начала фантазировать.

Пространство вокруг Армель стало преображаться. Сначала простая коса словно расплелась по прядям, чтобы затем собраться в высокую прическу, обнажающую шею, и лишь пара локонов, словно выиграв сражение с заколками, спустилась до ключиц. Нежные завитки около лица и появившаяся ниоткуда крошечная диадема.

Вот подернулась дымкой синева ученического платья, и из-под клочьев сизого тумана стала проступать тяжелая парчовая ткань. По подолу, точно живые, были вышиты алые маки; тронь — и осыпятся лепестки.

Вспыхнули языки пламени в камине, отражаясь во множестве жемчужин, появившихся на корсаже и бедрах, превращая юбку Армель в искрящуюся гладь воды.

Маркиза завороженно уставилась в зеркало, едва не пропустив момент, когда ее пригласил мой иллюзорный фантом. Не так важно, что лицо «мужчины» было спрятано под маской. Люди в полный рост у меня получались пока плохо. Или это я не могла определиться, кто все-таки должен пригласить Армель? Дофин? Граф де Армарьяк? «Старик»? Ноэль? И Армель ли или меня? Последняя мысль настолько меня поразила, что я потеряла контроль и над иллюзорным мужчиной, и над платьем.

Иллюзия осыпалась, словно первая роса, а я растерялась. Неужели это зависть к подруге? Мне казалось, эти недобрые чувства я задушила на корню. Смущенно посмотрела на маркизу. Увидела ли она?

Армель разочарованно вздохнула:

— Красиво.

— Я не могу фантазировать вслух бесконечно, — будто оправдываясь, начала я извиняться.

— Жаль, — резюмировала маркиза, снова взглянув в зеркало. — Что тогда придумать?

— Можно собрать живые цветы, — предложила я.

— Видеть бы вначале платья! — всплеснула руками маркиза, которая вроде не услышала моих слов. — Ну где же портнихи? И наряды уже должны были доставить в комнаты.