– Послушай, что скажет тебе мама.

– Твой папа – тот, с которым была Эрин, – тоже жил здесь, в Россуэе, – начала Фиона. – У него были свои папа, мама и сестра.

Софи кивнула. Похоже, она не понимала, что все это значит.

– Дело вот в чем, Софи, – вмешалась я. – Ты знаешь, что твоя бабушка – это мама твоей мамы, так же, как и моя мама. А твоя бабушка Кин – мама твоего папы. – Софи кивнула. – Но поскольку у тебя был другой папа, и у него была своя семья, теперь она и твоя семья тоже.

– У меня есть новая семья? – спросила Софи.

– Именно так. Новые бабушка, дедушка и тетя.

Мы следили за тем, как она воспримет эту новость.

– Это семья Ройшн?

– Верно. Ройшн – твоя тетя, а ее мама и папа – твои бабушка и дедушка, – объяснил Шейн.

– Значит, у меня теперь большая семья, – пробормотала наконец Софи. – Но я не знаю, нравится ли мне Ройшн.

– Видишь ли, – поспешил вставить Шейн, – Ройшн была очень огорчена все это время. А когда человек сильно огорчен, он иногда начинает совершать неправильные поступки. Становится немного плохим. Делает то, что не должен делать.

– Ройшн плохая?

– Она вела себя плохо, но теперь все будет по-другому, – заверила я. – Ты должна дать ей второй шанс.

Эти слова, как игла, воткнулись в мое сердце. Произнося их, я чувствовала себя предательницей. Но Софи надо было жить дальше и принять свою новую семью, поэтому она не могла плохо относиться к Маршаллам. Мы должны были оставить свою вражду в прошлом – ради самой Софи.

Дочь взяла свой планшет.

– Теперь мне можно играть дальше?

Мы переглянулись. И это все? Вот как десятилетний ребенок реагирует на то, что у него появилась новая семья? Я не знала, понимает ли Софи до конца, что происходит, но чувствовала, что на сегодня для нее достаточно.

– Давайте все обнимемся, – предложила я.

Софи скорчила гримасу, но Шейн рассмеялся и прижал к себе дочь.

– Эй, ты тоже не такая большая, чтобы я не мог тебя обнять. – Он протянул руку и привлек к себе Фиону. – И ты, – добавил он, глядя на меня, – тоже вполне поместишься в мои объятия.

Я с радостью присоединилась к самым лучшим объятиям в моей жизни.

Оставшаяся часть дня прошла спокойно. Попив чаю у Фионы, мы с мамой поехали в больницу.

– Я собираюсь остаться с отцом на ночь, – сообщила мама, когда мы остановились у подъезда.

– Ты уверена?

– Да, я должна рассказать ему, что случилось. Чтобы не было лишних сюрпризов. Если это слишком сильно на него подействует, я хочу, чтобы он находился под присмотром и я была рядом.

Она отстегнула ремень безопасности.

– Мам, послушай. – Я замялась. – Ты не должна чувствовать себя виноватой из-за того, что случилось. Мы все это понимаем.

– То же самое я хотела сказать тебе. Нам повезло, что мы смогли выбраться из этой истории без особого ущерба – в отличие от твоего отца. Но я надеюсь, что он поправится. Все могло быть хуже.

– Знаю. Нас заставили действовать обстоятельства, но я рада, что все открылось, – ответила я. – Мы с Фионой тешили себя романтическими иллюзиями, что сможем хранить тайну вечно. Но в глубине души мы знали, что это только вопрос времени. Мы просто откладывали неизбежное.

– Конечно. А я, как могла, пыталась вас защитить. – Мама погладила меня по щеке. – И я старалась изо всех сил. Готова была пойти на все.

Я накрыла ладонью мамину руку и прижала ее к себе.

– Я тоже, – прошептала я.

Мы расстались с мамой в больнице час или два спустя. Папа выглядел очень усталым, но мы смогли завязать что-то вроде беседы. Он не мог сконцентрироваться на длинных фразах, но все-таки спросил, все ли у меня хорошо. Мне показалось, что в его вопросе скрыт какой-то особый смысл. Я ответила, что очень хорошо и лучше не бывает. Думаю, он понял, что я имела в виду. Вечером мама расскажет ему остальное. А мне оставалось закончить еще одно дело.

Припарковав машину у кафе, я посмотрела на окна над автомастерской. В них было темно. Я обошла дом с обратной стороны, поднялась по лестнице и подергала дверь. Потом громко постучала несколько раз, но ответа не было. Мне не хотелось идти в паб. Я хотела встретиться с Керри, но у меня не было сил общаться с местными и отвечать на их вопросы.

Я достала телефон и набрала номер Керри.

В следующий момент где-то на улице послышался звонок. Я перегнулась через перила и увидела под фонарем Керри. Он достал свой телефон и, ответив на вызов, поднял на меня взгляд.

– Привет, – сказал он.

– Привет.

– Я как раз думал, позвонишь ты мне или нет, – продолжал он, стоя в янтарном свете фонаря.

– А что могло мне помешать?

– Значит, ты меня простила?

– Простила тебя? – повторила я. – Мне нечего прощать.

– Пришла попрощаться?

– Вовсе нет.

– Тогда зачем ты здесь?

Я услышала улыбку в его голосе, и его губы дрогнули.

– Просто хотела тебя поблагодарить. – Я тоже расплылась в улыбке.

– Правда?

Он подошел к лестнице.

– Я всегда плачу свои долги, – добавила я. – Целиком и полностью.

– Хм, а мне надо заплатить свои.

Керри начал подниматься по ступенькам и скоро остановился прямо передо мной. Мы все еще продолжали держать трубки возле уха.

– Интересно, сколько времени это займет? – спросил он. – Полная оплата долга?

Я шагнула к нему ближе. Наши лица почти соприкоснулись. Его и мои губы разделяло только дыхание.

– Сколько времени? – повторила я. – Очень много. Ты даже не представляешь. – Я опустила трубку. – А у тебя?

– Как насчет всей жизни? – спросил Керри.

– Звучит заманчиво.

В следующий момент я уже была в его объятиях. Он запечатлел на моих губах нежный поцелуй, который с каждой секундой становился все более страстным. Повернувшись к двери, Керри как-то ухитрился открыть замок, и мы, не размыкая губ, буквально вломились в его прихожую, а потом и в спальню.

– Мама, это я, – крикнула я, открыв дверь в маленький домик из двух комнат, где теперь жили мои родители.