СЕНЯВСКАЯ: Это действительно один из мифов военной истории. В действительности то, что наши армии торопились взять Берлин, никак не было связано с праздником. С одной стороны, было стремление взять Берлин раньше наших англо-американских союзников, это была чисто политическая акция. С другой, была, безусловно, гонка, некоторое такое соревнование между двумя маршалами победы, Жуковым и Коневым, каждый из которых стремился первым взять Берлин. Но что касается 1 Мая, то здесь процитирую воспоминания того же Жукова, опубликованные в журнале «Юность» в пятом номере за 1970 год. Когда 30 апреля 1945 года Жуков позвонил Сталину и заявил, «что мы подготовили подарок нашему народу, хотим порадовать его к пролетарскому празднику». «Какой подарок?» — перебил его Сталин. «Наши войска ворвались в Рейхстаг», — ответил Жуков. Это было не совсем так, но Жуков был не виноват, ему нижестоящие командиры подали неверный доклад. «Не подгоняйте штурм к празднику, — ответил Сталин, — день и час для нас не играет роли, вопрос решен». И здесь надо учитывать, что еще с конца 1944 года Сталин особо требовал как можно тщательнее беречь людей для мира, для мирной жизни, для мирного труда, и неоправданно большие потери никак нельзя связывать с его именем, с его политикой на этом заключительном этапе войны.

ГАСПАРЯН: А откуда же берется это мифологизированное построение? Если не на Сталина, то на кого его надо проецировать?

СЕНЯВСКАЯ: Видимо, на традицию. Когда те же самые политработники могли призывать отметить праздник какими-то, так сказать, достижениями. Взять штурмом очередной дом, очередную высотку. Это было в традиции нашей армии. Действительно в политсводках, в политдонесениях достаточно часто вот на протяжении всей войны встречаются такие вот призывы отметить Первомай или 7 Ноября каким-то штурмом очередного объекта, да. Видимо, и на Берлин была распространена вот эта вот идея. Тем более что она действительно совпала с майскими праздниками.

ГАСПАРЯН: Тогда накануне 1 мая 1945 года какие-то масштабные операции проводились к пролетарскому празднику или Жуков послушался указания Сталина?

СЕНЯВСКАЯ: Машина уже была запущена. Берлин штурмовали с конца апреля и действительно взяли его ко 2 мая.

ГАСПАРЯН: А бои в Рейхсканцелярии когда закончились на самом деле, какая дата точная? Потому что в разных источниках она мелькает от 1 мая чуть ли не до 8-го.

СЕНЯВСКАЯ: Нет, не 8 мая, это точно. Бои в Берлине закончились 2 мая.

ГАСПАРЯН: Насколько верно, опять же, утверждение, что последние защитники Рейхсканцелярии — это индусы и бывшие солдаты Советской армии?

СЕНЯВСКАЯ: Кое-кто говорит, что последними защитниками Рейхсканцелярии были французские эсэсовцы.

ГАСПАРЯН: Это из легиона «Валлония» которые?

СЕНЯВСКАЯ: Да. Так что здесь трудно сказать, кто там был на самом деле. Видимо, действительно разная была публика.

ГАСПАРЯН: Вообще эти слухи, они имеют под собой место? Какое-то документальное есть подтверждение тому, что действительно такое в принципе могло быть?

СЕНЯВСКАЯ: Документальное подтверждение есть.

ГАСПАРЯН: В последние годы в преддверии каждого 9 Мая снова возрождается слух про неправильную капитуляцию, про фальшивую капитуляцию, что на самом деле немцы сдались 7 мая, а потом по приказу товарища Сталина все это пришлось переписывать, переделывать, составлять документы по новой. Только после этого можно было бы считать Вторую мировую войну в ее активной, так сказать, европейской фазе окончательно законченной. Что на самом деле происходило 7 мая 1945 года?

СЕНЯВСКАЯ: Начинать, наверное, надо не с 7 мая, а чуть-чуть пораньше. Потому что еще 3 мая 1945 года в штаб английских войск прибыли четыре немецких старших офицера с предложениями капитулировать перед западными союзниками. Но дело в том, что английский полководец заявил, что армии, которые сражаются против англо-американских войск, безусловно, могут капитулировать перед западными союзниками, а те армии, которые сражаются против советских войск, должны связаться непосредственно с русским командованием и капитулировать перед ним. 4 мая немцы вернулись снова в расположение британских войск и подписали капитуляцию перед британскими войсками. То есть, немецкие войска в Голландии, Дании, северо-западной части Германии готовы были сложить оружие уже с 8 утра 5 мая. Тогда же 4 мая на имя начальника Генерального штаба Красной армии поступило письмо от генерала Эйзенхауэра, который писал о том, что немцы обратились с предложением о капитуляции, и он, Эйзенхауэр считает желательным, чтобы капитуляции немцев на Западном и Восточном фронте произошли одновременно, были согласованы по времени и представитель Красной армии генерал Суслопаров будет приглашен присутствовать на переговорах о капитуляции, и нужна санкция советского командования, нужно немедленно сообщить, являются ли изложенные условия приемлемыми для советского Верховного командования.

ГАСПАРЯН: А для немцев принципиальный был момент — не капитулировать перед советским командованием?

СЕНЯВСКАЯ: Безусловно. Они хотели капитулировать перед западными союзниками, чтобы освободить себе руки на Восточном направлении.

ГАСПАРЯН: То есть, насколько я понимаю, план был такой — сдаться на Западе и любой ценой продолжать сражаться на Востоке.

СЕНЯВСКАЯ: Да, именно так.

ГАСПАРЯН: Но когда война уже в Берлине, какой же резон воевать дальше?

СЕНЯВСКАЯ: Видимо, не все так считали. Продолжим эту почти детективную историю. Начнем с того, кто такой был генерал Суслопаров.

ГАСПРАРЯН: Это был начальник советской военной миссии при Штабе западных союзников.

СЕНЯВСКАЯ: Фигура, в общем-то, второстепенная, малозначительная и мало кому известная. Вечером 6 мая в 18.30 из Фленсбурга вылетел немецкий представитель Альфред Йодль, вылетел в Рим, где находилось в то время командование союзников, ему были переданы полномочия подписать акт капитуляции всех немецких войск, сражающихся на Западном фронте против англо-американцев. В ходе встречи с Эйзенхауэром немецкая делегация была поставлена перед фактом, что от них требуется подписание полной безоговорочной капитуляции на всех фронтах, в том числе и на Востоке против советских войск. В противном случае союзники пообещали закрыть проход на Западный фронт. То есть, не допустить переходов немцев с Восточного фронта на Западный для сдачи в плен. Йодль передал по радио ультиматум адмиралу Денницу и в час тридцать ночью 7 мая Денниц радировал Йодлю, что ему даются все полномочия для подписания документа о безоговорочной капитуляции немецких войск на всех фронтах.

ГАСПАРЯН: То есть, все ради боя до победы.

СЕНЯВСКАЯ: Да. И вот через час, в 2.41 ночью 7 мая 1945 года в небольшой школе в Реймсе, где размещался штаб Эйзенхауэра, Германия капитулировала. Но дело в том, что, с одной стороны, подписана капитуляция была не очень высокопоставленными представителями союзных войск.

ГАСПАРЯН: Со стороны кого?

СЕНЯВСКАЯ: И союзников тоже. И со стороны СССР представителем был генерал Суслопаров. Сам Эйзенхауэр, что характерно, на капитуляции не присутствовал. Он появился в зале сразу после окончания официальной церемонии, и в кратком приветственном слове отметил особую роль Франции в достижении победы и ни словом не обмолвился о роли Советского Союза.