Пустое поле с гудящими над головой электрическими проводами.

Муравьиная ферма, в которой маленькие насекомые ползают сами по себе.

Стив пожизненно чувствовал себя жертвой, спешил заполнить пустоту своей души, высасывая энергию из окружающих. У меня чесались кулаки избить его за все, что Стив сделал сФионой, но в тот момент я понял, что это бессмысленно. Он будет продолжать жалеть себя, обиженный, но не наказанный.

Провидение слегка углубилось в его эмоции. Внизу той пустоты горел мягкий розовый огонек. Одинокая яркая точка в глубоком черном море, куда никогда не проникал солнечный свет. Неудивительно, что он хотел заполучить Фиону. Понятно, зачем он ждал два года. Эта частичка – единственное, что привлекало внимание внутри него.

–Она.– Я злился, испытывал такое отвращение, что еще сильнее сжал горло Стива.– Она нужна тебе. Все это время… ты заключил ее в тюрьму. Удерживал. Заставлять чувствовать себя дерьмом. Чуть не убил, просто чтобы она всегда находилась при тебе.

Стив задыхался и вырывался, а провидение тем временем демонстрировало мне его жизнь без Фионы. Он превратился в отчаявшегося, едва держащегося на ногах человека.

–Я вижу тебя насквозь,– прорычал я.– Ты слаб. Без нее ты ничто.– Я притянул его ближе, чтобы оказаться нос к носу.– Ты… ничто.

Когда я отпустил Стива, он тяжело прислонился к стене и судорожно пытался отдышаться. Мои пальцы оставили следы на его горле.

Я молчал. Больше не требовалось слов. Я снял с него кожу, обнажив его трусость, иСтив знал это, потому и прятал взгляд. А потом уставился на меня подобно желающему сбежать животному.

–Она моя,– хрипло сказал он. Поправил воротник и попятился к своей машине, не сводя с меня глаз.– Моя жена…

От этих отвратительных слов я сжал кулак.

–Больше нет.

Глаза Стива широко распахнулись.

–Ты не можешь просто… забрать ее у меня.

–Она не чертова собственность,– процедил я сквозь стиснутые зубы.– И если я когда-нибудь снова увижу тебя рядом с ней, то не буду столь мил, как сегодня.

Челюсть Стива беззвучно двигалась, и я подумал, что он сейчас заплачет. Он взял себя в руки и плюнул мне под ноги.

–Пошел ты. Думаешь, ты крутой? Иди к…

Сжав кулаки, я бросился в его сторону. Стив попятился назад и споткнулся о собственные ноги. Он с глухим звуком упал в грязь, и рядом не оказалось Фионы, чтобы поднять его.

Наконец он встал на ноги, осторожно забрался седан и уехал. Как только его машина скрылась из виду, я оперся рукой о стену, глубоко дыша и старясь успокоить подкатившую к горлу тошноту. События последних двух недель грозили обрушиться на меня, но я взял себя в руки и оттолкнулся от стены.

Я вернулся к«бонневиллю», сел и принялся ждать Фиону. Когда раздался звук открывающейся створки, я находился в десяти шагах от нее. Обернулся как раз в тот момент, когда полностью взошло солнце. Офицер придержал дверь, и из нее вышла Фиона.

Вроде она оставалась все той же, но все-таки что-то изменилось. Она выглядела немного выше. Цвета вокруг нее стали ярче. Я понял, что люблю ее. Никогда в жизни никого так не любил, как Фиону в тот момент, когда она шагнула из тени на солнце.

Я покинула тюрьму в джинсах не по размеру, выцветшей желтой футболке и сандалиях, которые надела в то утро, когда выходила из квартиры после вечеринки уНейта иГриффа. Платье не пережило моего заточения. На руке болталась пустая сумка. Сотрудник тюрьмы дал мне пятнадцать долларов на автобус. Мои фальшивые водительские права конфисковали, а ключи от квартиры пропали. Мне некуда было идти. У меня ничего не было.

«Все будет в порядке»,– подбодрила себя.

Я улыбнулась придерживающему дверь надзирателю и вышла на улицу, навстречу свободе.

«Николай…»

Время остановилось. У меня перехватило дыхание, а сердце в груди разогналось до невероятной скорости. Ник казался либо сном, либо миражом.

«Он словно соткан из золота…»

И пусть он стоял весь в черном, но взошедшее за его спиной солнце окружило Ника золотым ореолом. Теперь это смотрелось как темная и светлые стороны. Глядя на мышцы Ника, я чувствовала его силу. На его красивом лице читались радость и любовь.

Любовь. Золото – это любовь. ИНик излучал именно ее. Золотые лучи попадали на его кожу, волосы и отражались от пирсинга в ушах. Я чувствовала себя озолоченной.

Солнце поднялось выше, и ореол вокруг Ника стал ярче. А потом рассеялся. Но в моем сердце это видение будет жить вечно.

–Привет,– хриплым от обуревающих эмоций голосом произнес Ник.– Я не хочу усложнять тебе жизнь. Просто… приехал узнать, не нужно ли тебя подвезти.

На мои глаза навернулись слезы. Не хотелось прекращать на него смотреть.

Ник порылся в бумажнике и вытащил конверт.

–Это тебе. Я хочу отдать это тебе.– Он протянул мне конверт.– Ты сможешь начать все сначала.

–Без тебя?

Челюсть Ника дернулась, а красивые голубые глаза засияли в лучах утреннего солнца.

–Если ты этого хочешь.

–Вот чего я хочу.

Я шагнула к нему и обняла. Вдохнула его запах, вспоминая. Буквально впитывала глазами каждую черту лица, будто заново знакомясь. Прижимаясь ко мне, Ник напрягся, и на его шее ускорился пульс. По выражению лица я догадалась, что он не смел и надеяться на подобный поворот событий. Я медленно опустила голову ему на грудь и обняла крепче.

Ник не шевелился, и я прикрыла глаза. А потом он так сильно прижал меня к себе, что у меня едва получалось вдохнуть. Он положил подбородок на мою голову, а я с упоением слушала его сердцебиение. Так мы и стояли, крепко обнявшись и осознавая реальность происходящего. Я освободилась, аНик приехал ко мне.

Отстранившись, он посмотрел на меня. Собрался откинуть волосы с моего лица, но его пальцы зависли над побледневшим синяком вокруг моего глаза.

–Ты в порядке? Кто-то причинил тебе боль?

Я покачала головой, пальцами касаясь небольшой ранки на его губе, а затем края глубокого пореза на его лбу.

–Что случилось?

–Ерунда.

–Нет, расскажи мне.

Он покачал головой.

–Не могу. Слишком сложно. Прямо сейчас… я просто хочу знать, что все происходит на самом деле.

Мое сердце разрывалось от боли и надежды, прозвучавших в этих словах. Таким образом проявлялись отголоски прошлого Ника и того, как люди избегали его вместо того, чтобы принять.