– Я не могу сказать. Я находилась в паническом состоянии с тех пор, как увидела тебя выходящим из здания в Бостоне, хотя ты собирался в Лондон.

– Хорошо, – кивнул он. – Но с тех пор ты каждый день, каждую минуту преодолевала эту панику, чтобы сделать то, что требовалось. Включая мое убийство, между прочим.

– Но ты же не умер.

– М-да, приношу извинения. – Он положил руки ей на плечи. – Ты больше не боишься ничего: ты слушаешь только то, что говорит твоя душа. У тебя были на руках все «данные», которые позволяли вернуться к настоящей жизни. Я не призывал тебя сделать это, рисуя радужные перспективы, я заставил тебя добиваться этого. Конечно, я мог, например, показать тебе паспорт с готовой визой, и это тоже выглядело бы убедительно, но ты доверяла лишь своему инстинкту, малыш. Ты слушала подсказки сердца, а не головы.

Она долго смотрела на него.

– Не называй меня «малышом».

– Почему?

– Я ненавижу тебя.

Брайан задумался и пожал плечами:

– Это нормально – ненавидеть того, кто нас будит.

Они оставили разбитый автомобиль Калеба в лесу и проехали на «рейнджровере» триста миль к югу, до Вунсокета в Род-Айленде – чуть южнее границы Массачусетса, в пятнадцати милях от Провиденса. По пути у них была возможность наговориться вволю, но они обсудили лишь главное. Слушая радио, они узнали, что «представляют интерес для следствия» в связи с убийством двух людей в двух штатах. Полиция Провиденса и Бостона не уточняла, как связано убийство банковской служащей в Провиденсе с убийством бостонского бизнесмена, но выражала настойчивое желание побеседовать с Брайаном Олденом, братом погибшей в Провиденсе женщины и деловым партнером погибшего в Бостоне бизнесмена, а также с женой Брайана Олдена, Рейчел Чайлдс-Делакруа. Оружие, которое официально принадлежало «представляющим интерес для следствия» лицам, не было найдено в их доме в Бэк-Бэе, так что, по всей вероятности, они были вооружены.

– В целом можно считать, что моя жизнь кончена, – сказала Рейчел, когда они проезжали Льюистон в Мэне. – Даже если мне удастся оправдаться.

– А это большой вопрос, – заметил Брайан.

– Я разорюсь, доказывая свою невиновность.

– И проведешь черт знает сколько времени за решеткой, пока не докажешь это.

Она бросила на Брайана сердитый взгляд, которого тот не заметил, поскольку глядел на дорогу.

– Против меня могут также выдвинуть дополнительные обвинения.

– Ага, – кивнул он. – Прежде всего воспрепятствование отправлению правосудия. Копы обижаются, если ты забываешь сообщить им о трупе за твоим обеденным столом. Кроме того, тебе пришьют незаконное бегство с места преступления и неосторожную езду на автомобиле. И обязательно что-нибудь еще.

– Ничего смешного, – бросила она.

– Я разве смеюсь? – возразил Брайан, посмотрев на нее.

– А что ты делаешь? Отпускаешь ядовитые замечания.

– Я всегда делаю так, когда боюсь.

– Боишься? Ты?

Он вздернул обе брови:

– Не то слово. Если никто еще не обнаружил наше надежное убежище и мы сможем там спокойно собраться в путь, если нас не задержат в Провиденсе, если мы доберемся до банковского сейфа с паспортами и деньгами на дорогу, если мы беспрепятственно выберемся из банка и Провиденса, возьмем Хайю с ребенком и найдем аэропорт, где никто не сидит в засаде и наши лица не глядят со всех сторон с экранов телевизоров и интернет-страниц, если нас никто не поджидает в Амстердаме, – тогда, быть может, мы благополучно доживем до конца года. Но я оценил бы наши шансы на преодоление этих препятствий как близкие к нулю.

– А при чем тут Амстердам? – спросила она. – Банк ведь на Каймановых островах.

– Да, но там-то они нас точно будут ждать. А в Амстердаме мы сможем перевести деньги в Швейцарию.

– Но зачем нам вообще Амстердам?

Он пожал плечами:

– Мне всегда нравился этот город. И тебе тоже понравится. Симпатичные старые каналы, полно велосипедов.

– Можно подумать, ты приглашаешь меня в туристическую поездку.

– А что нам мешает ее совершить?

– Только без меня.

– Без тебя?

– Да, я по горло сыта твоей ложью. Теперь наши отношения будут чисто деловыми.

Брайан опустил стекло со своей стороны, подставил лицо под струю воздуха, чтобы взбодриться, и снова закрыл окно.

– Ладно, – согласился он. – Деловыми так деловыми. Но я-то люблю тебя.

– Ты ни шиша не понимаешь в любви.

– Наверное, придется признать, что в этом вопросе мы расходимся.

– Ты когда-нибудь пытался отыскать моего отца?

– Что?

– Когда я познакомилась с тобой, ты работал частным детективом.

– Это была фиктивная работа. И кстати, моя первая.

– Значит, ты никогда не был сыщиком?

Он покачал головой:

– Я только притворялся им для того, чтобы заполучить данные обо всех служащих одного хай-тек-стартапа, создававшегося в этом регионе.

– И для этого надо было создавать вымышленное сыскное агентство?

– Ну да. В компании было шестьдесят четыре работника, если мне не изменяет память. Шестьдесят четыре даты рождения, шестьдесят четыре биографии, шестьдесят четыре номера системы социального страхования.

– И ты украл все эти данные.

Он коротко кивнул, приняв гордый вид:

– Данные одной из сотрудниц записаны в твоем паспорте.

– И однажды я появилась в твоем офисе.

– Да, и я уговорил тебя не нанимать меня.

– Но когда я пришла вторично через несколько месяцев, ты взял мои деньги.

– Я действительно искал твоего отца, Рейчел. В лепешку расшибся, но не сообразил, что Джеймс – это фамилия, а не имя. Я проверил данные всех преподавателей по имени Джеймс, которые работали в этих краях в последние двадцать лет. В роли частного детектива я работал только на тебя.

– Почему ты сделал исключение для меня?

– Ты – порядочный человек.

– Что-что?

– Ты – порядочный человек. Один из немногих, которых я встречал. Ты достойна того, чтобы драться за тебя. И с тобой. Ты достойна всего.

– Как я могу тебе верить? Ты и сейчас ведешь со мной какую-то игру.

Брайан обдумал ее слова и в конце концов сказал:

– Когда я встретил тебя в баре в тот вечер, Калеб и Николь уговаривали меня не продолжать наше знакомство. Они говорили, что у аферистов не может быть жен, только любовницы. Сестра, которая впоследствии запала на женатого мужчину, давала мне советы, кого и как любить. И Калеб, который женился на девушке, не говорящей по-английски. Два добрых советчика. – Он покачал головой. – «Не надо влюбляться». Это у всех нас вышло чертовски хорошо.