Незнакомец перевел взгляд на тело Цемеи, покачивавшееся в волнах, набегавших на песок.

– Зачем? – коротко спросил он.

– Ее любовь принадлежала другому человеку, – ответила Мета. – Мужчине. Хотя она считала, что ненавидит его.

– Ревность, – усмехнулся человек в капюшоне. – Это чувство – третья составляющая одного, наряду с любовью и ненавистью, и порой бывает гораздо сильнее двух других. Странные вы существа, женщины.

Он повернулся спиной к воительнице.

– Прощай. Больше не увидимся. А о галере Бельфеддора позаботится твой владыка.

Человек шагнул в тень и исчез. Услышав за спиной удивленные возгласы своих воинственных сестер, Мета обернулась.

Огромная темная масса двигалась в ночи к берегу. В свете звезд и луны невозможно было четко рассмотреть, что это такое, но Мета без труда догадалась – сам Горронг, владыка острова и хозяин моря, покинул свое святилище и вышел на берег.

С шумным всплеском божество вошло в море, прибрежные воды всколыхнулись волнами. Войдя в воду по грудь, Горронг вытянул огромную руку и провел по воде, затем то же самое проделал другой рукой, потом еще и еще раз. Поверхность моря вздыбилась огромными волнами.

– Удачного плавания, Бельфеддор, – усмехнулась Мета.

* * *

Редкие волны, шурша галькой, пытались дотянуться до галеры, однако отступали, не достигая кормы на два десятка шагов. Лишившееся мачты и заброшенное штормом на берег судно зарылось носовым тараном в мелкий галечник. Трое суток галера боролась со штормом, ее экипаж сполна испытал на себе всю ярость морского владыки. Много раз морякам казалось, что гибель неминуема, однако каким-то чудом корабль не ушел на дно и не разбился о рифы. Выбросив судно на берег среди ночи, море заметно успокоилось, и к рассвету о бушевавшем трое суток шторме почти ничто не напоминало.

Несмотря на смертельную усталость всего экипажа, капитан галеры Скеннос поднял всех спозаранку.

– Что происходит? – пробормотал Бельфеддор, разбуженный шумом. – На нас напали?

– Не суетись, – отозвался демон. – Если бы напали, я давно бы тебя растолкал. Осторожней ворочайся, не разбуди малышку.

– С каких пор ты стал таким сердобольным? – усмехнулся Бельфеддор. – Всю дорогу кудахчешь, как наседка.

– С тех самых! – огрызнулся демон, явно уязвленный.

За время трехдневного плавания по бушующему морю он и в самом деле проявлял необычайную чуткость и внимание по отношению к девочке, чего было трудно ожидать от свирепого кровожадного существа. Таким Бельфеддор своего демона еще не знал.

Осторожно освободившись от объятий Аксеттис, спавшей на его плече, он покинул ложе и вышел из шатра на палубу. Матросы перекатывали бочки, переносили на берег тюки, ящики, амфоры, освобождая трюм галеры.

– Что происходит? – спросил Бельфеддор оказавшегося поблизости кормчего Янго, звероватого на вид матроса, кривоногого, с волосатой грудью и щетинистым лицом, похожего на морага.

– Капитан приказал разгрузить судно, – пояснил моряк. – С приливом столкнем его в воду.

К Бельфеддору подошел Кальматтес.

– Как девочка? – спросил жрец. – С ней все в порядке?

Бельфеддор кивнул.

– Она спит. Даже удивительно, что смогла уснуть в таких условиях.

– А сам-то как дрых беспробудно, – напомнил демон язвительно.

– Где мы находимся? – спросил Бельфеддор.

– Об этом лучше спросить капитана корабля, – ответил жрец. – А вот и он.

По сходням с берега на корабль поднялся долговязый худой моряк с всклокоченной седой шевелюрой.

– Поторапливайтесь, парни! – гаркнул он, подгоняя матросов.

– Не ори, – осадил его Бельфеддор. – Ребенок спит.

– Сожалею, приятель, некогда ждать, когда она выспится, – ответил капитан. – Я должен столкнуть эту лоханку обратно в море – и сделать это как можно скорее.

– Где мы находимся? – спросил Бельфеддор.

– Точно сказать не могу, но где-то на ногарском берегу к восходу от Отоммосо. Скорее всего, мы в Старой Ногаре. Если вашу компанию это устраивает, можете покинуть мое судно.

– Этот парень прогоняет нас?! – оскорбился демон.

Бельфеддор усмехнулся и заметил:

– Похоже, ты не очень рад своим пассажирам.

– Ты прав, приятель, – не стал отрицать капитан. – Не требуется большого ума, чтобы понять причину шторма. Мы взяли на борт человека с острова – и за это испытали ярость Горронга. Испытали ее не в последний раз.

– Но девочка не принадлежит Горронгу, – возразил Кальматтес.

Капитан покачал головой.

– Я говорю не о девчонке. Я говорю о нем, – он указал на Бельфеддора. – Он ступил на проклятую землю и должен был остаться на острове в собственности Горронга.

Бельфеддор усмехнулся.

– Хочешь отвезти меня обратно? – поинтересовался он.

Капитан усмехнулся в ответ и снова покачал головой.

– Можешь оставаться на борту. Ни я, ни моя команда не в восторге от вас всех, но мы знаем, что от вашей девчонки зависит исход этой войны, и мы исполним приказ нашего хозяина господина Сеттеса.

Бельфеддор взглянул на жреца.

– А что скажешь ты? Может быть, нам и в самом деле покинуть галеру?

– Не здесь, – ответил Кальматтес. – Эти земли опасны. Нам лучше отправиться на закат.

– Не обещаю, что моим парням это понравится, – произнес Скеннос. – Как только мы выйдем в море, Горронг снова попытается нас утопить.

– Если бы он мог это сделать, мы бы уже давно лежали на дне, – заметил Кальматтес. – Ребенок хранит нас.

– Может быть, и так, – хмуро отозвался капитан. – Только я потерял шестерых матросов и мачту. Вас эта девчонка, может, и хранит, а вот нас – вряд ли.

– Людей тебе, конечно, никто не вернет, – сказал Бельфеддор. – А что касается мачты, я слышал, на кораблях всегда есть запасные.

– Эта и была запасная.

– Ладно, не ворчи, занимайся своим делом, а я осмотрю округу. Может быть, нам действительно будет лучше покинуть твое дырявое корыто.

– Оно не было таким дырявым, пока я не взял вас на борт, – беззлобно огрызнулся капитан.

Но Бельфеддор уже не слушал его. Приказав воинам-оборотням оберегать Аксеттис и жреца, он оседлал Мрака и отправился на берег.

Среди сопок, поросших травой и низкими кустарниками, царило уныние и запустение.

– Никогда раньше не бывал на побережье Старой Ногары, – произнес Бельфеддор, оглядываясь вокруг. – Не думал, что здесь так пустынно.