Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вика чуралась красивых фраз, но Борис Андреевич Конышев и вправду был ее благодетелем. Больше, чем благодетелем. Конышев привез ее в особняк. Он показал ей, какой может быть настоящая жизнь. И почти сделал ее частью этой настоящей, красивой жизни. Но теперь хозяин мертв. И сказка закончилась, так и не начавшись…
Вика нацепила на лицо приветливую улыбку и постучалась в дверь хозяйской спальни.
– Войди, – царственно приказала Тамара.
Тамара Конышева благодетельницей не была. И этого не скрывала – тут же брюзгливо нахмурилась и напустилась с упреками:
– Где ты ходишь? Почему не опущены жалюзи? И где вода с лимоном?
– Извините меня, Тамара Кирилловна, – покаянно пробормотала Вика.
Она уже давно усвоила: виновата – не виновата, а перед Тамарой, барынькой, всегда легче извиниться.
Вика – она до сих пор стояла на пороге – расслышала, как по коридору прошелестели легкие шаги – видно, Наталья куда-то направилась. У двери в Тамарину спальню шаги на секунду замерли – похоже, Наташе стало любопытно, о чем у них с мачехой разговор. «Как обидно, что моя жизнь идет так нескладно, – вдруг подумала Вика. – А ведь я старше их всех – и Наташи, и Риты, и Дениса. Ну и что ж, что не образованная, как они, зато не глупее их буду… А денег у меня теперь даже побольше, чем у этих двух сестриц-гордячек… Гусыни…»
Викины размышления оборвал очередной Тамарин окрик:
– Что встала столбом? – неприязненно спросила домработницу Тамара. И приказала: – Немедленно опусти жалюзи.
Вика расслышала, как Наташа – она все еще стояла за дверью – презрительно фыркнула.
– Сию секунду, Тамара Кирилловна, – пробормотала Вика, стыдясь своего раболепного тона.
Вика с облегчением услышала, что Наташины шаги прошелестели к лестнице – и дальше, вниз, в столовую.
Она опустила жалюзи (почему бы Тамаре самой с этим не справиться – всего-то за бобышку нужно дернуть?!) и снова покорно замерла у порога.
– И вообще, Виктория, нам надо обсудить некоторые позиции, – изрекла Тамара. – Я полагаю, что, в свете завещания Бориса Андреевича, работа здесь теперь стала тебе неинтересна.
«Что ж ты говоришь, как по писаному?! – разозлилась Вика. – Сложно, что ли, по-человечески сказать, что уволить меня хочешь?!»
– Что вы, Тамара Кирилловна, мне нравится у вас работать. И я очень дорожу этим местом, – покаянно произнесла она вслух.
И подумала: «Да чтоб ты сдохла! Но только где еще мне будут столько платить?»
– Ты ж у нас теперь и сама… богачка. – Слово «богачка» Тамара произнесла с нескрываемым презрением. – Сколько там Борис тебе завещал? Тысяч тридцать?
– Сто, – тихо ответила Вика.
– Ах ты, батюшки! – глумливо усмехнулась Конышева. – Это ж какие деньги! Тоже теперь можешь домработницу нанять!
– У меня ведь бабуся… – жалобно вздохнула Вика. – Она в деревне живет, дом разваливается, удобств нет…На эти деньги я хоть квартиру куплю…
– Ах да, да, – небрежно произнесла Тамара. – Ты же у нас обременена многочисленным семейством…
Вика благоразумно промолчала. Но Тамару уже было не остановить:
– Да, Виктория, мой Борис добрым был. Таким добрым, что каждый норовил ему на шею взгромоздиться. – Она вскинула на домработницу яростный взгляд. – Ты думаешь, я не знаю, что ты продукты из дома воруешь? Конфеты, колбасу, консервы? Все, что не портится? И в свою деревню голимую коробками шлешь?!
– Но я…
– Знаю. Прекрасно знаю, – заверила ее Тамара. – И Борис знал. Только жалел тебя, тварюгу. Делал вид, что ничего не замечает. И меня просил не вмешиваться. Я до поры и не вмешивалась. Но теперь в доме другие порядки, поняла?
– Поняла, – опустила голову Вика.
Жаль, конечно. Бабуся не раз писала, какое подспорье Викины посылки.
– Увижу, что продукты исчезают, – уволю в двадцать четыре часа, – пообещала Тамара.
Вика опять промолчала и опустила голову еще ниже. А Тамара – кажется, она даже расстроилась, что не удалось спровоцировать домработницу на скандал, – велела:
– Ладно, иди… принеси мне воды с лимоном.
Вика быстро выскользнула из комнаты. Аккуратно притворила за собой дверь Тамариной спальни и огляделась – на этаже пусто, только снизу, из столовой, доносятся голоса – наверно, Наташа беседует с толстяком Валерием Петровичем.
Убедившись, что за ней никто не наблюдает, Вика воровато сунула руку в карман и извлекла оттуда помятую, забахромившуюся фотографию. На карточке была изображена Тамара – холодные глаза, надменный взор… Впрочем, разглядеть черты ее лица в подробностях не представлялось возможным: вся фотография была истыкана булавочными «укусами». Вот и сейчас Вика отколола от изнанки фартука булавку и с наслаждением вонзила острие в Тамарино лицо.
– Чтоб ты сдохла! Чтоб ты сдохла! – в бессильной ярости повторяла домработница.
Потом вернула карточку в карман, вздохнула, пригладила волосы и поспешила на кухню – смешивать для своей хозяйки лимонный сок с водой.
Денис и Майя
Денис лежал на постели – голова облокотилась на жесткую спинку, ботинки пачкают белоснежное покрывало – и бездумно смотрел в потолок. Возле кровати, на кресле, примостилась Майечка. Она всхлипывала, без конца утирала покрасневший носик и монотонно повторяла:
– Динечка, пожалуйста! Ну давай уедем отсюда, Динечка! Я прошу тебя!
Но Денис не отвечал – просто, похоже, не слышал. А Майя не сдавалась:
– Динечка, ну что ж ты лежишь-то так? – продолжала приставать она. – Ну, давай я тебе хоть чайку принесу?
И снова – никакого ответа.
– Динечка! – Майя решилась встать с кресла, осторожно коснулась его руки. – Может, все-таки уедем? Домой, там все свое, и Тамарки этой нет, поехали, а?
Он раздраженно сошвырнул ее ладонь со своей руки и отрезал:
– Нет. Мы останемся здесь. Все!
– Но почему? – всхлипнула супруга.
– Я так хочу, – отрезал Денис. – И оставь меня, пожалуйста, в покое.
– Ты, значит, хочешь? – протянула Майя. – А я? Может, я хочу чего-то другого?
Он только плечами пожал: кого, мол, это волнует?
– Знаешь, Денис. – Жена неожиданно перестала плакать, голос наполнился льдинками. – А ведь я знаю, почему ты решил остаться.
– Знаешь – и знай, – равнодушно откликнулся Денис.
– Только ничего у тебя не получится, – вдруг произнесла Майя. – Уж это я тебе обещаю.
– Ты бредишь, детка, – пожал плечами муж.
– Ты тоже бредишь, если думаешь, что это сойдет тебе с рук, – с неожиданной резкостью отрезала жена.
Она вернулась в кресло, подняла с пола глянцевый журнал и демонстративно уткнулась в моды текущего сезона.