Первым делом, мне надо было зайти в Ботаническую ассоциацию. Я ушла, оставив Фелисити в отеле.

Меня ждали хорошие новости. Дэвид Гутеридж вернулся из экспедиции в Сидней.

Ему сообщили о моем первом визите, и он попросил дать мне его адрес, когда я зайду еще раз. Это было большой удачей, и я была счастлива.

Дэвид остановился в небольшом отеле неподалеку от «Короны», и я немедленно отправилась к нему. Мне снова повезло. Дэвид Гутеридж оказался на месте.

Он тепло принял меня. Я познакомилась с ним, когда они с Филипом готовились к отъезду, так что мы не были вовсе чужими друг другу.

Дэвид Гутеридж провел меня в небольшую комнату, и мы сели, чтобы поговорить.

— У нас нет вестей от Филипа… уже очень давно, — заговорила я.

— Странно, — отозвался Дэвид. — И я о нем ничего не слышал. В свое время я наводил справки, но никто ничего не мог мне сообщить.

— А где вы наводили справки?

— В отеле на одном из островов — самом большом в архипелаге. Кариба.

— Ах, да… Я действительно слышала, что он туда ездил.

— По-видимому, на время этот остров стал его резиденцией.

— И что? — с жаром спросила я.

— Филип был полон решимости отыскать какой-то остров, верно? Я помню, у него была карта, но самое таинственное было то, что на том месте, где, судя по карте, должен был находиться остров, его не оказалось. И на других картах тоже. Но Филип был уверен, что остров где-то существует, и собирался отыскать его.

— Когда вы слышали о нем в последний раз?

— Вообще-то, на Карибе. Там находится сахарная плантация… и на каком-то другом острове, по-моему, тоже. Да, там я в последний раз и слышал о нем. Мне сказали, что он внезапно уехал.

— В смысле, из отеля?

— Да… из отеля. Это все, что я могу сообщить вам. Филип останавливался там. Некоторое время он там жил, потому что предполагал, что остров находится где-то по соседству. По-видимому, он просто уехал, и больше о нем никто не слышал.

— Понятно.

Дэвид скорбно посмотрел на меня:

— Боюсь, что от меня вам мало помощи. Ведь это все, что я могу сообщить вам. Прошло уже много времени, не так ли?

— Больше двух лет.

— И это с тех пор, как он исчез!

— Да. Однажды он написал нам… вот и все известия, какие мы от него получили. И я решила приехать сюда сама и все выяснить.

— Но у вас пока не очень получается.

— Да. Единственное, что я узнала — это то, что он был на Карибе. Мне рассказал об этом человек, с которым я познакомилась на корабле по пути сюда.

— Я провел некоторое время на Карибе. Практически весь остров принадлежит владельцу сахарной плантации. Он там — что-то вроде большого белого вождя.

— Это, наверное, тот, с кем я познакомилась. Милтон Хемминг.

— Да, это он.

— Он очень помог мне и дамам, с которыми я ехала вместе.

— Кариба, по-видимому, последнее место, где видели Филипа.

— И у вас нет совсем никаких предположений о том, куда он мог оттуда отправиться?

— Боюсь, что нет. Разве что отплыл куда-то на лодке. В этой части мира часто налетают сильные ветры, и у маленьких лодок почти нет шансов уцелеть.

— В таком случае, странно, что он никому не сообщил о том, что собирается отплывать.

— Он вполне мог это сделать.

— Я думала, может быть, кто-нибудь в отеле сумеет пролить свет на его исчезновение.

— Возможно. Если я что-то узнаю, мисс Мэллори, я свяжусь с вами. Вы ведь отправляетесь на Карибу, верно? И остановитесь в отеле. Он ведь там один. Если я что-то услышу или вспомню, я вам напишу.

— Вы очень добры.

Дэвид Гутеридж испытующе посмотрел на меня:

— Боюсь, вы поставили перед собой трудную задачу.

— Я к этому готова. Но я твердо решила выяснить, что случилось с моим братом.

— Желаю удачи, — тепло напутствовал меня Дэвид.

Он пожал мне руку и предложил проводить до «Короны».

В следующую среду мы с Фелисити отправились на Карибу.

Мы Прибыли на Карибу утром в четверг. Всю ночь мы с Фелисити просидели на палубе, подремывая. Я чувствовала себя спокойнее, чем когда-либо с тех пор, как кончился этот кошмар. Море было гладким, время от времени я замечала в воде фосфоресцирующий блеск — причудливо красивый. Южный крест в небе и мириады звезд напоминали мне, как далеко я сейчас от дома. Но мы плыли на Карибу, и там я надеялась что-нибудь выяснить о Филипе и… там я увижу Милтона Хемминга.

Жизнь была полна приключений — иногда ужасных, но я верила, что ничто из уготованного мне в будущем не может быть страшнее ужасных событий, только что пережитых нами.

Я бросила взгляд на Фелисити: ее глаза были закрыты. С тех пор, как она призналась мне в том, что в действительности произошло в ту ночь, в ней произошла перемена. Казалось, тяжелый груз хоть немного перестал давить ей на плечи. Бедная Фелисити! То, что она выстрадала, пережить просто невозможно. Я могла только благодарить Бога, что все уже закончилось — независимо от того, каким способом.

А теперь перед нами… Кариба и Милтон Хемминг.

Солнце встало так же внезапно, как и зашло, воды утратили свой таинственный темный блеск и в утреннем свете были прозрачными.

И тут я увидела острова. Их было четыре… и, да, еще один, чуть на расстоянии, отдельно от других. Когда человек в море видит землю, это волнующий момент, и я могла хорошо представить себе возбуждение, которое должны были испытывать первооткрыватели, плававшие по неизведанным морям.

Когда мы подплыли поближе, я разбудила Фелисити.

— Смотри, Фелисити. Мы почти приплыли. Мы стояли рядом, опираясь на поручни. Я посмотрела на подругу. Та улыбалась. Я накрыла ее руку своей.

— Ты выглядишь гораздо лучше, — заметила я.

— Мне уже спокойнее. Пока я тут сидела и дремала, я совсем не видела снов. Это был… ну, покой.

— Теперь так и будет.

— Спасибо, — сказала Фелисити. — Я никогда не забуду того, что ты для меня сделала.

Я на мгновение задумалась: если бы не я, этого никогда бы не случилось. Ты бы вышла за Реймонда, если бы не появилась я. И этого эпизода никогда бы не было.

Насколько все сложилось бы по-другому для Фелисити! Я представляла ее замужем за Реймондом, как она становится хорошей женой и матерью, живет небогатой событиями жизнью и даже во сне не может вообразить, что на свете существуют люди вроде Уильяма Грэнвилла.