Эдвард вытащил из спортивной сумки аптечку и поставил ее на ступеньку рядом с бывшим напарником.

– Будешь прикрывать наш тыл.

– Как скажешь, – сдался капрал.

Однако у Беттингера не было уверенности, что его напарник останется на лестнице.

– Если ты пойдешь за нами, тебя могут застрелить, – предупредил Жюль.

– Да пошел ты! – огрызнулся Уильямс.

– Пора выучить новые синонимы.

– Да пошел ты!

– Он прав, – заметил Тэкли, протягивая Доминику четыре таблетки. – Выпей две. И не ходи за нами.

– Как скажешь. – Капрал взял таблетки и поморщился, перемещая раненую ногу. – Клейкую ленту.

Эдвард вытащил из сумки толстый рулон скотча и протянул его Доминику.

– И выключи фонарик, когда мы отойдем подальше, – сказал Беттингер.

Уильямс выключил фонарик.

– Если решите прикончить его без меня, сделайте так, чтобы он помучился.

– Можешь не сомневаться, – пообещал Тэкли.

Жюль продолжил спускаться по лестнице и увидел несколько комочков снега и две лужицы на следующей лестничной площадке, прямо перед серой дверью. Эдвард сошел с последней ступеньки, и детектив выключил фонарик.

На площадке стало темно.

Полицейские затаили дыхание, прислушиваясь к тому, что происходило за дверью.

Тишина была оглушительной.

Беттингер нажал на ручку. Взвизгнул металл, они снова прислушались – и вновь ничего не услышали.

Детектив перенес вес тела вперед, но дверь не сдвинулась с места, и он осторожно отпустил ручку.

– Заперто.

А потом Жюль уловил, как в темноте открывается молния. Что-то щелкнуло, и на лбу у Тэкли загорелся фонарь, луч которого упал на стальные отмычки в его розовых с молочно-белыми пятнами руках. Эдвард опустился на колени, выбрал стержень с загнутым под прямым углом концом, засунул его между дверью и косяком на уровне замка и быстрым круговым движением подцепил щеколду.

Раздался щелчок.

Беттингер толкнул дверь, и она приоткрылась на дюйм.

Тэкли поднялся на ноги и выключил фонарик.

На лестнице снова стало темно.

Детектив приоткрыл дверь еще на дюйм и сквозь отверстия для дыхания в дьявольской маске ощутил острый запах мочи и гнили.

Повсюду царила тишина.

Жюль сделал пару коротких шагов вперед, удаляясь от лестницы. В подземном гараже, где они оказались, было очень темно, но через две маленькие дыры в потолке внутрь проникал дневной свет. Одну из этих дыр Беттингер узнал – им пришлось обходить ее, когда они находились на улице.

Когда его глаза постепенно приспособились к полумраку, детектив огляделся по сторонам. Пандус, который вел на следующий уровень, обрушился, завалив кусками бетона около двух десятков брошенных автомобилей и десяток картонных коробок. Жюль сомневался, что преступник – инвалид, обладающий ресурсами, чтобы уничтожить целый полицейский участок, – будет прятаться вместе со своими близкими и сворой доберманов в таком месте.

Беттингер присел на корточки возле перевернутого микроавтобуса, и почти сразу рядом материализовался Тэкли со штурмовой винтовкой в руках. Светящаяся красная точка метнулась к противоположной стороне гаража и застыла на стене.

Полицейские ждали какой-то реакции.

Однако ее не последовало.

Детектив направил пистолет вниз, включил подствольный фонарь и увидел в освещенном круге едва различимые следы собачьих лап.

Они с Эдвардом двинулись по следу, но очень скоро тот исчез.

Беттингер остановился и принялся искать новые следы. Луч его подствольного фонаря метался по гаражу, пока не наткнулся на влажное пятно – место, где животные и человек задержались. Сразу за пятном находилась раздвижная дверь старого грузового фургона, стоявшего возле стены гаража.

Детектив выключил фонарик и направил пистолет в окно фургона. Рядом сияло красное пророческое пятно винтовки Тэкли.

Полицейские подошли к грузовому фургону. Лишь шум их шагов нарушал тишину.

Жюль опустился на колени под пассажирским окном, поправил маску и резко встал.

На него смотрел дьявол. А за его тусклым отражением выжидал сплошной мрак.

Детектив снова опустился на колени, покачал головой и постучал по своему оружию.

В десяти футах от него Эдвард утвердительно кивнул.

Беттингер выпрямился, прицелился в центр окна и включил фонарик. Луч прошел через стекло и осветил обугленные внутренности фургона.

И никакого движения.

С громко стучащим сердцем детектив обогнул переднюю часть машины и направил луч в ветровое стекло. За расплавленными сиденьями находилось пустое грузовое пространство, заднюю часть которого скрывал темно-синий брезент.

Жюль с Тэкли попытались открыть двери, но обнаружили, что все они заперты.

Эдвард с горящим на лбу фонариком опустился на колени перед водительской дверью фургона и засунул два стальных инструмента в потускневшую замочную скважину. Скрежет металла эхом разнесся по гаражу, и из-под перевернутой машины выбежала крыса.

Замок щелкнул.

Тэкли спрятал инструменты, закинул за спину сумку и взял в руки штурмовую винтовку.

Беттингер распахнул дверцу и забрался в фургон, где пахло углем. Затем прошел по грузовому отсеку и ухватился за край темно-синего брезента. В луче его подствольного фонарика кружилась сажа.

Перед фургоном материализовался Эдвард.

Ткань зашелестела, и луч фонарика осветил фургон и неровные стены туннеля, уходившего сквозь камень и металл в частично разрушенное здание суда. Еще полицейские смогли разглядеть бежевую стену соседнего здания, которая оказалась такого же цвета, что и дом Жюля в Аризоне.

Игнорируя боль, наполнявшую все тело, Беттингер шагнул в туннель и пополз сквозь слои разбитого бетона, вентиляции, кирпичей, изоляции и металла, пока не добрался до конца прохода. Прямо перед ним находился коридор с коричневым ковром и бежевыми обоями.

Он наклонился вперед и огляделся по сторонам. Слева царил полный мрак, справа сияли лампы накаливания. Из-под закрытой двери в конце коридора падал свет.

Детектив осторожно выбрался из туннеля, и, хотя боль снова обожгла его бок и лицо, он не издал ни звука.

На далекой двери появилась красная точка, а еще через мгновение за спиной Беттингера в туннеле оказался Тэкли.

Жюль проверил свои пуленепробиваемые маску с жилетом и пистолет с глушителем. Убедившись, что готов, он кивнул.

Полицейские бок о бок двинулись вперед. Их быстрые, но осторожные шаги заглушал ковер. Свет из-под двери сиял, точно маяк.