По позвоночнику прокатилась горячая волна, скрывшись где-то внизу живота. Мы стояли в небольшом холле на некотором расстоянии от коридора, и от глаз случайных прохожих нас отделяла лишь толстая колонна.

Как тогда, после императорского ужина…

И, хвала Светлой деве, вокруг никого не было.

– Нет, моя рыжая лилия, – мурлыкая, ответил он. Потом убрал прядь волос с моего лица, не целуя, но мягко касаясь губами кожи сперва у виска, потом у щеки, и в конце под самым ухом. – Это значит, что мы будем всегда подле его светлейшества. На балах, празднествах и государственных приемах. Ты будешь его правой рукой, а я – левой. Самые желанные гости в столице. Самые опасные маги в империи. Самые блестящие придворные…

– Но… – начала было я, смущаясь и краснея. Жар поднимался из глубины существа, медленно гася разум. – Как же его слова? Тон?

Грегор по-доброму усмехнулся.

– Линарий всегда очень внушителен, когда хочет привязать к себе кого-то. На самом деле его приговор – величайшая милость, о которой мечтали бы сотни мужчин в столице. О которой мечтал я…

– Мужчин? – мозг окончательно отказывался понимать Грегора, пока тело медленно плавилось в его руках.

Пальцы Черного палача скользнули по талии, сжали бедра. А одна ладонь опустилась ниже, бесцеремонно задрав длинную юбку. Но, что еще ужаснее, на его руке я не почувствовала перчатку. Горячая кожа обжигала, как раскаленная лава. А я была уверена, что в зале на нем были перчатки! Если Грегор снял их прямо во дворце, где его возможности напугали бы так много людей, это могло означать только одно. Так просто мне уже не выскользнуть из его объятий.

– Конечно, мужчин, – раздался жаркий шепот, и губы коснулись моей мочки, сладко ударив по нервам. – Ведь мы будем работать в одной и той же тюрьме, Лилиана. И каждый день я буду рядом с тобой. Смогу вдыхать твой запах, накручивать на пальцы огонь твоих волос…

Я вздрогнула и тихо выдохнула, когда мужчина забрался рукой в мою прическу, безжалостно распуская ее на локоны. Затем погрузил в них руку, легонько потянув, в то же время втягивая воздух возле моего уха.

– Грегор, перестань, – прошептала я, когда другая его ладонь сжала мою обнаженную попу под подолом, а потом скользнула между бедер. – Тут же могут быть люди…

Но Черный палач и не думал останавливаться. Вместо этого он вдруг слегка отодвинулся, чтобы посмотреть мне в глаза.

На дне черных радужек мелькнули опасные алые блики.

– Грегор… – предупреждающе проговорила я и тут же ахнула, уронив отяжелевшие веки.

Тысячи молний проникли под кожу, распространяясь от горячей, мужской ладони. Как жидкий огонь, они растворялись в крови, сводя с ума, заставляя судорожно сжимать ноги от нестерпимого желания. Такого, которое невозможно контролировать.

– Твоя… проклятая… магия… еще и выросла, – едва шевеля языком, выдохнула я, хватая губами его губы, прижимая его сильнее к собственному телу, которое изнывало, горело без него.

– Все благодаря тебе, моя лилия, – шепнул он, оставляя сводящие с ума поцелуи на шее.

– Но, Грегор… Ох!.. Так же нельзя… – я едва держалась, чтобы не застонать в голос.

– Почему нельзя, дорогая? – с притворным изумлением спросил он. – Между невестой и женихом не может быть никаких нельзя!

Меня будто молния прошила.

– Что ты сказал? Невестой и женихом?

Внезапно показалось, что я сплю.

Грегор усмехнулся, прикусив меня за ухо, и снова послав по телу лавину дрожи.

– Конечно. А я что, забыл сделать тебе предложение? – продолжал он все с той же улыбкой, в то время как уверенная рука продолжала поглаживать меня возле интимных мест. – Какое упущение. Лилиана, ты выйдешь за меня замуж?

Два пальца скользнули по влажной дорожке между бедер и внезапно резко погрузились внутрь.

Я со стоном ахнула, сдвигая ноги, жадно хватая ртом воздух.

– Грегор… ох… что ты?..

Слова застревали в горле, умирали на языке. Мне сейчас меньше всего хотелось говорить. И очень хотелось стукнуть мужчину чем-нибудь тяжелым. Но потом.

– Ну что, выйдешь? – промурлыкал он мне в самое ухо, обжигая теплым дыханием.

Пальцы двигались все жарче и быстрее.

– Я… да… ох!

Мужчина тут же закрыл мой рот поцелуем, в котором было все. И жажда, и желание. И любовь, и восторг. Он прижал меня к себе с чудовищной силой, срывая с губ стоны, предназначавшиеся ему одному.

Я плохо соображала, что сейчас произошло, и так было даже лучше. Потому что, если бы тело вдруг отключилось, позволив думать разуму, сердце тут же разорвалось бы от счастья. Ведь я знала: теперь, наконец-то, все будет хорошо. Раз и навсегда, отныне и на много лет вперед. Душа больше никогда не разлетится на осколки. Потому что, даже если солнце поменяется местами с луной, а звезды вдруг погаснут, осыпаясь на землю раскаленным ураганом, это ничего не изменит. Грегор будет рядом со мной. И уж он-то, я ни мгновения не сомневалась, сможет защитить меня от любой напасти. Человек, которого боялся сам император Архаров. Человек, который любил меня больше жизни.

Грегор Вильерт, Черный палач.

Мой будущий муж.

Я сидела в высоком кресле напротив камина. Огонь с треском поедал дерево сухих поленьев, облизывал камни кирпичной кладки, грел мои обнаженные ступни. За окном давно опустилась зима, но в моем новом поместье было невероятно тепло.

Да-да, с некоторых пор я оказалась владелицей особняка, пожалованного мне самим императором вместе с титулом асаи. Мое имя было очищено от преступлений родителей, а я сама полностью реабилитирована, как когда-то Грегор. Теперь наш с Вильертом брак уже нельзя было назвать мезальянсом. Я стояла с ним на одной и той же ступеньке иерархической лестницы. Не сказать, что это когда-либо волновало моего мужа. Но мне от этого осознания становилось гораздо спокойнее.

– Милая, ты опять размышляешь о титулах и равенстве? – прошептал мне кто-то на ухо. Горячие губы на мгновение обожгли мочку и тут же исчезли.

Я повернула голову и улыбнулась. Как ему удается читать мысли? Никогда не могла этого понять.

– Надо же мне думать хоть о чем-то в промежутках между твоими поцелуями.

Грегор усмехнулся, присаживаясь на подлокотник моего кресла и облокачиваясь всей рукой о спинку.

– Я предпочел бы увеличить количество поцелуев таким образом, чтобы на мысли времени не оставалось.

Мужская рука, лишенная перчатки, как всегда бывает дома, коснулась моих волос, перебирая распущенные пряди между пальцев.

Волна мурашек пробежала по спине. То осторожные, то наоборот уверенные и собственнические ласки Грегора всегда вызывали у меня трепет. Мне нравилось любое его внимание. Самое легкое движение ладоней рождало под кожей ураган молний. Но я каждый раз внутренне вздрагивала от сладкого страха, от жгучего ожидания, пустит ли он в ход свою магию. Это заставляло меня нервничать, как ни странно, испытывая еще большее желание.