– Ага! – воскликнула Эйлин и вырулила направо.

Извилистая асфальтовая дорога вилась у подножия утеса и вершин Вердаго, озаренных светом молний. Они продолжали ехать вперед, и вскоре уже ничего нельзя было разглядеть, кроме холмов, смутных очертаний гор и поля для игры в гольф.

Не было ни людей ни машин.

Поворот, еще поворот, и Эйлин ударила по тормозам. «Крайслер» занесло, и он остановился. Путь преградил оползень, десять с лишним футов стены из камней и грязи.

– Дальше пешком, – пробормотал Хамнер.

Раздался раскат грома, и Тим поежился.

– Дорога отсюда уходит далеко, – произнесла Эйлин. – Тянется до самых гор. – Она показала влево, на проволочную ограду вокруг поля для гольфа. – Проделай там дыру.

– Чем? – спросил он, однако вылез наружу.

Он мгновенно вымок до нитки. Тим беспомощно застыл. Эйлин подошла к нему, в ее руке позвякивали ключи от багажника.

Они нашли в отделении несколько сигнальных факелов, домкрат и помятый дождевик, весь в масле, будто им вытирали двигатель. Эйлин отсоединила рукоятку домкрата.

– Попробуй. Тим, у нас мало времени…

– Знаю.

Хамнер взял тонкий металлический стержень, направился к ограде и застыл, постукивая рукояткой по ладони. Задача казалась невыполнимой. Он услышал, как захлопнулся багажник, затем дверца. Заурчал мотор.

Тим испуганно обернулся, но «крайслер» не двигался. Он не мог разглядеть лица Эйлин: мешали дождь и залитое водой ветровое стекло. Неужели она решила бросить его?

Он на пробу просунул рукоятку домкрата между проволокой и столбом сетчатого забора. Нажал, качнул. Ничего. Тим напрягся, навалился на рычаг всем своим весом – и что-то подалось. Он поскользнулся, упал прямо на ограду и почувствовал, как отогнувшаяся острая проволока рвет мокрые пиджак и рубашку. Она оцарапала и кожу: соль с одежды попала в ранку. Хамнер сгорбился от боли и безнадежности. Он опять чувствовал себя беспомощным.

– Как дела?

Он хотел обернуться и крикнуть в ответ, что все бесполезно, а он – ничтожество, он порвал костюм и…

Но вместо этого он, нагнувшись, снова сунул рукоятку домкрата между оградой и столбом. Он раскачивал ее из стороны в сторону, орудуя ею как рычагом – и в конце концов оторвал сетку от столба. Еще несколько попыток – и вдруг Тим обнаружил, что сетка здесь уже полностью оторвана.

Он перешел к следующему столбу и возобновил работу.

Эйлин тронула машину с места. Посигналила и крикнула:

– В сторону!

Съехав с дороги, «крайслер» подкатил к отверстию и протаранил ограду. Проволочная сетка оторвалась от столба, шмякнулась на траву, и машина проехала прямо по ней. Мотор работал на больших оборотах.

– Залезай! – крикнула Хэнкок.

Тим понесся к автомобилю. Эйлин ехала очень медленно, но похоже, что она не собиралась тормозить.

Хамнер добежал, распахнул дверцу и забрался в салон. Эйлин помчалась по открывшемуся проезду. Колеса оставляли глубокие борозды в земле.

«Крайслер» выехал на лужайку – комья земли полетели во все стороны.

Тим истерически расхохотался.

– Что? – спросила Эйлин, не поворачивая голову.

– Вспомнилось, как одна дама прошлась по лужайке лос-анджелесского «Кантри-клуба» на шпильках, – сказал Тим. – Распорядитель чуть не умер! Я думал, что понимаю, что такое «Падение Молота»… и что это означает. Но, выходит, не понимал. Пока ты не покатила прямо по траве.

Она ничего не ответила, и Хамнер угрюмо уставился в ветровое стекло. Сколько человеко-часов ушло на то, чтобы создать идеальный газон? Станет ли когда-нибудь кто-нибудь опять его создавать? Тиму снова ужасно захотелось рассмеяться. Будь здесь снаряжение для гольфа, он бы вышел и ударил клюшкой по мячу…

«Крайслер» пересек поле и поехал по асфальтированной дороге, ведущей в горы. Слева и справа появились холмы, поросшие лесами. Машина миновала площадку для пикников, там вроде бы расположились бойскауты. Они поставили палатку и, кажется, спорили со своим взрослым руководителем. Тим опустил стекло.

– Вниз не ходите! – крикнул он.

– А что там? – спросил наставник скаутов.

Эйлин замедлила ход и затормозила.

– Пожары. Наводнения. Уличные пробки, – объяснил Тим. – Ничего такого, из-за чего вам захотелось бы спуститься. И это надолго. – Он высунул голову. – Побудьте здесь. Хотя на сегодняшнюю ночь.

– Наши семьи… – возразил мужчина.

– Откуда вы?

– Из Студио-Сити.

– Сейчас туда не добраться, – заявил Хамнер. – Через долину не проехать, заторы. Дороги закрыты, шоссе разрушены, повсюду пожары. Лучшее, что вы можете сделать для своих семей, – оставаться здесь, в безопасности.

Мужчина кивнул. У него были темные глаза, искренние и выразительные. Квадратный подбородок зарос рыжей щетиной.

– Я твердил ребятам то же самое. Джули-Энн, слышишь? Твоя мать знает, где мы. Если внизу действительно настолько плохо, за нами пошлют полицейских. Нам надо переждать тут. – Он понизил голос. – После землетрясения придется много восстанавливать. Разрушения большие?

– Ага, – ответил Тим и отвернулся.

Он не мог смотреть в глаза наставнику скаутов.

– Тогда останемся еще на сутки, – произнес мужчина. – А завтра все наладится. Хотя дети совершенно не готовы к непогоде. Никто не ожидал дождей в июне. Вероятно, нам все-таки следует спуститься в Бербанк и остановиться в чьем-нибудь доме. Или в церкви. Мы бы нашли приют…

– Не надо, – с нажимом произнес Хамнер. – А это дорога к вершине?

– Да. – Его собеседник наклонился и тихо спросил: – Зачем вам туда? – Он махнул рукой в сторону молний, сверкающих над горными пиками.

– Надо, – сказал Хамнер. – А вы оставайтесь здесь. Хотя бы сегодняшнюю ночь. Нам пора, Эйлин.

Она молча надавила на педаль газа. Они поехали к повороту. Мужчина так и стоял на дороге.

– Я не могла сказать ему, – пробормотала Эйлин. – Они в безопасности?

– Наверное. Участок достаточно высокий.

– Вершина расположена на высоте примерно трех тысяч футов, – добавила Хэнкок.

– А мы – ниже на тысячу футов, – заметил Тим. – Может, лучше бы подождать, пока не перестанут бить молнии. Если они когда-нибудь перестанут. Потом двинемся дальше или вернемся обратно. Куда мы попадем, если поедем вперед?

– В Туджангу, – ответила она. – Это добрых тысяча восемьсот или две тысячи футов над уровнем моря. Если мы живы сейчас, то там точно не пропадем.

И она продолжила гнать «крайслер» вперед.

Он нахмурился. Тим никогда не мог похвастать чутьем в области топографии, а в машине не было карты.