и, взвалив на себя груз, двинулись назад. За ними двинулись и те, кто спустился ради переговоров и чуть было не попал в перестрелку…

Солнце стремительно закатывалось за горизонт. Проверив кабинет, Игорь обнаружил, что почти все беженцы из Лёдного покинули пределы Заповедного Леса. Для них эта ночь обещала быть тяжёлой и сложной.

Игорь им не завидовал. И даже сожалел о таком исходе. Если бы он знал, как всё закончится… Но людям не дано узнать будущее. Оставалось только сожалеть об этом. Не те слова, не те угрозы… Всё он сделал неверно, похоже…

«В следующий раз Эрину поручу!» – расстроенно подумал Игорь.

Почему-то когда седой разговаривал, даже срываясь на откровенное хамство, всё заканчивалось не так плачевно. А вот у Игоря наперекосяк пошло. И жену чуть не пристрелили.

Перед сном, лёжа на кушетке, он вложил оставшиеся искры совершенствования в модификацию кожи. Удалось взять двадцать шестой уровень, но на большее искр не хватило. Каждый новый уровень был, естественно, куда дороже предыдущего.

Игорь поднялся с кровати и вышел из блокгауза, стараясь не разбудить уснувшую жену и детей. Снаружи он присел на брёвнышко у костра и когтем левой руки ткнул в правую. Сильно ткнул, лишь в последний момент чуть смягчив удар. Но даже если бы не смягчил – не проткнул бы.

Кожа напоминала тугую резину, которая хоть и получала урон, но останавливала лезвия, когти и, наверно, даже пули. А небольшая трещинка, образовавшая после эксперимента, зажила буквально на глазах.

Захотелось курить… Игорь порылся в карманах, но сигарет, трубки и табака не нашёл. Под руку попался только снятый с лигийского хвостуна кулон, который он накинул на шею, чтобы не мешался. Пришлось возвращаться, искать нужное, а потом снова выходить.

Он повернулся спиной к затухающему костру и любовался глубоким звёздным небом. Звёзд в эту ночь было много. Были видны туманности, скопления и, возможно, даже галактики, которые можно было рассмотреть в телескоп – если бы он здесь был.

Когда Игорь снова лёг на лежанку и закрыл глаза, то уснул почти мгновенно. А проснулся от того, что вокруг него шёл самый настоящий пир. Большой зал с толстыми колоннами и сводчатыми потолками был заполнен шумом, звоном кубков и людьми.

Игорь сидел за «П»-образным столом, ближе к краю. И, видимо, слегка задремал от съеденного и выпитого. Проснулся он от того, что сосед пнул его локтем, указывая на артистов, выступающих между столами:

– Посмотри на них! Ты только посмотри!..

– А что? – удивился Игорь.

– Как что, друг мой? – нетрезво засмеялся сосед. – Ты что, каждый день видишь танцующие трупы?

Игорь присмотрелся к артистам и отчётливо заметил на них следы гниения. Да и трупный запах прорывался, хоть кто-то и смазал тела благовониями…

– Это всё призрачные прислужники ф’дара! – заржал сосед. – Все они…

Одна из артисток, женщина, исполнявшая какой-то необычный танец, неожиданно повернулась к Игорю. И тот вздрогнул, столкнувшись взглядом с женой…

Игорь открыл глаза и с облегчением понял, что это был лишь сон. Правда, спустя секунду ему стало понятно, что сны он видеть вообще-то не мог. Как минимум, потому что Алиса наложила на него защиту перед тем, как Игорь лёг. Он повернул голову и увидел жену, спящую рядом.

На всякий случай, сам не зная зачем, Игорь посмотрел на лежанку детей.

И вздрогнул. Лежанка была пуста. Ни Вани, ни Лизы, ни Веры. Помотав головой, чтобы скинуть сонную муть, Игорь встал и подошёл ближе. Когда он положил руку на подстилку, та была тёплая, будто совсем недавно на ней кто-то лежал.

Он подхватил пернач, «болтомёт» и выскочил наружу. Лестница была приставлена к каменной стенке между блокгаузами. Игорь спрыгнул вниз и на секунду застыл, не зная, куда идти.

– Куда мы идём? – раздался откуда-то неподалёку голосок Лизы.

– К маме и папе! Настоящим! – ответил голос Веры.

Неприлично серьёзный и напряжённый голос Веры.

– Мы не хотим! – сообщил Ваня.

Игорь рванул в сторону голосов. Он спешил, спотыкался, даже задел чей-то навес, отчего жители под ним возмущённо забурчали сквозь сон. Свет… Света было много, но Игорь не сразу понял, что свет этот ему совсем не нравится. Он вскинул взгляд на небо и только зубами скрипнул.

Заглушая звёздный свет, по небу катилась Призрачная луна. И туман… Туман подступал к самой вершине. Совсем как в те времена, когда не были защищены тотемы Заповедного Леса.

Детей Игорь увидел в тот момент, когда выскочил из плотной застройки вокруг блокгаузов. Они шли куда-то к краю вершины, негромко ступая по каменистой земле. В середине была Вера, тащившая за собой младших. Ваня и Лиза пытались упираться, но не слишком активно.

– Дети! Назад! – крикнул Игорь, уже понимая, что не успеет.

Лиза обернулась на его крик, вскрикнула: «Папа!» – и попыталась вырваться. Но Вера держала младших крепко. Совсем не так, как десятилетняя девочка может держать брата и сестру.

– Отпусти! Там папа! – кричала Лиза.

– Дети! Назад! – кричал Игорь, несясь к ним.

– Отпусти!

– Надо идти! Это не наш папа! – закричала Вера, дёрнув младших на себя.

– Верни мне моих детей! – ревел Игорь.

Лиза извернулась и укусила сестру за руку. Укусила сильно. На руке выступила кровь.

– Ах ты дрянь! – вскрикнула Вера и пнула сестрёнку.

Игорь зарычал. Детям оставалась до края вершины пара шагов. Лиза заревела и, так и не вырвавшись, кинулась к брату. А Ваня… Ну а что мог сделать Ваня? Гордо прикрыл сестру и тоже получил пинок по коленке.

– Вы пойдёте со мной! – крикнула Вера, дёргая малышей.

Но, если Лизу ей удалось сдвинуть с места, то маленький Ваня стоял как вкопанный. Он прикрыл глаза, по щекам катились слёзы… А вокруг него вспыхнуло свечение. Яркое, льдистое, яростное…

– Мы не пойдём! – сообщил он старшей сестре и вспыхнул.

Игорь ожидал всего чего угодно. Но только не того, что его Веру поднимет вспышкой и кинет в сторону края каменной площадки… Впрочем, это не мешало коменданту бежать. И когда Вера поднялась, он уже был рядом. Успел подхватить Ваню и уложить на землю, распрямился – и столкнулся со взглядом старшей дочери…

С взглядом не своей старшей дочери. Со взглядом чужого существа в теле его Веры. И на этот раз абсолютно точно его Веры – до последней родинки, до мазка грязи на щеке, не стёртого вечером… Он чувствовал, что не мог ошибиться: это была не копия, а его Вера. И в то же время не его Вера…

– Мы же предупреждали: бой – это не лучшее, что мы умеем, –