Закончив переговоры с кораблем, Заремный посмотрел на Вадиса.

– От меня требуют немедленно уходить.

– Сейчас?

– Да.

Лейтенант чувствовал себя неловко. Словно бежал с поля боя в самый разгар сражения. С другой стороны, он принесет больше пользы там, на корабле.

Вадис покосился на Сочнова и пожал плечами.

– Ну, раз требуют… Как мы узнаем, чем все закончилось?

– Я оставлю викад. Вы свяжетесь со мной, и я расскажу все.

– Хорошо… – Генерал перевел взгляд на Парфенова. – Лейтенант, помогите собраться нашему… гостю.

А сам встал, вышел во двор. За ним последовал Сочнов. Они закурили. Полковник, видя, что генерал весь на нервах, успокаивающе заметил:

– Часть роботов они повредили. Разведку почти всю перебили. На орбите их корабли. Вряд ли сейчас вторжение возможно.

– А потом?

Полковник пожал плечами. Откуда он мог знать, что будет потом. Оставалось ждать сообщения от Заремного уже с борта космического корабля.

Сочнов поднял взгляд вверх. День выдался неплохим, правда, на небо набежали облака, редкие пока. К ночи обещали дождь. Но даже при ясном небе не разглядеть инопланетных кораблей. Что сейчас там происходит?…

Генерал в несколько затяжек докурил папиросу, бросил окурок под ноги и размял затекшую шею.

– Ладно. Что могли, мы сделали. Проводим лейтенанта и поедем в управление. Дел по горло…

Вопреки оптимистическому прогнозу полковника настроение у Вадиса испортилось.

Заремный, нагруженный баулами и сумками, вышел во двор. Следом за ним тоже с сумками вышел Парфенов. Заремный выбрал подходящее место, кивком предложил Парфенову поставить туда сумки, бросил рядом баулы и подошел к Вадису. Протянул небольшую коробочку викада.

– Это вам.

– И как же ты попадешь на корабль? – с хрипотцой в голосе спросил тот.

Заремный усмехнулся.

– Сейчас увидите. Процесс простой, но зрелищный. Прощайте, господин генерал. Я думаю, вторжение не грозит вам. Рад был познакомиться!

Вадис пожал ему руку, покрутил головой, но промолчал. Лучше бы эти инопланетяне и вовсе не появлялись на Земле.

– Марите я уже сообщил об эвакуации. Она уйдет за мной, когда закончит там…

Лейтенант пожал руки Сочнову и Парфенову, что-то сказал на своем языке в переговорное устройство и встал рядом с вещами. Контрразведчики с интересом наблюдали за ним, ожидая некоего фокуса.

Однако все произошло быстро и без каких-либо эффектов. Заремный стоял на месте, потом его и вещи на какой-то миг окутал серый туман, а потом все пропало. И туман, и лейтенант, и вещи. С места, где он стоял, исчез кусок дерна диаметром около двух метров. Идеально ровный круг чернел свежей землей. И все. Переход совершен…

Вадис повел плечами, вздохнул и сказал полковнику:

– Едем. Лейтенант, останься. Замаскируй это… – Он указал на круг. – И жди, за тобой приедут.

Генерал отдал викад Сочнову и пошел к воротам. Его ждали неотложные дела. Вернувшие свою приоритетность после ухода достейского офицера…

Вызов Заремного застал Глемм в тот момент, когда она колдовала над вражеским компьютером. Следовало выйти в программную базу, взломать коды и загрузить нужную команду. Коды от протерисканской техники у разведки Достеи были, впрочем, как и их коды у врага. Но сам процесс взлома и загрузки мог отнять не одну минуту.

Марита только-только открыла базу, когда запиликал вызов викада.

– Марита, Марита! – надрывался сильный голос лейтенанта. – Ответь!

– Мирон, я занята! Работаю с управляющими программами роботов. У нас тут очень горячо!

– Марита, наши корабли на орбите! Они здесь…

– Да, ты говорил.

Когда Глемм была погружена в работу, она становилась спокойной и невозмутимой, и ничто не могло отвлечь ее или сбить с толку. Заремный это прекрасно знал, но сейчас подобная отрешенность его злила.

– Марита, я получил приказ на эвакуацию!

– Угу…

– Я перехожу! После этого твоя очередь.

– Угу… Я уничтожу роботов и перейду.

Заремный беззвучно выругался и повторил:

– Жди сигнала, будь на связи! И будь готова!

– Хорошо…

Сколь ни была бы важна весть, Глемм сейчас думала о том, чтобы поскорее отключить роботов, продолжавших сеять смерть вокруг себя.

Титов, сидевший неподалеку, слышал ее слова. Понял, что что-то произошло, но с вопросами не лез. Скажет потом, если надо. Вместо этого он поторапливал Глемм:

– Давай быстрее! Эти чертовы машины все еще стреляют.

– Угу…

Глемм, закусив губу, била по клавишам. Предложенные коды пока отвергались программой, но учитывали их как дополнительные версии. Вот-вот очередной код совпадет с заданным, и программа управления роботами откроется…

В этот момент метрах в десяти от Титова одна за другой ударили две гранаты. Не успел майор слететь вниз, как траву рядом с ним словно состригли гигантскими ножницами.

– Он бьет по нам!

Глемм не ответила. Она видела, что один из роботов, тот, что был на ходу, двинул в их сторону. Видимо, бортовой компьютер посчитал, будто именно от них исходит главная угроза.

– Иди ближе ко мне! – крикнула она. – И прихвати этого парня.

Глемм кивнула на Олдинера, лежавшего в нескольких шагах от них. Фрахтинер был еще жив, и система определения «свой-чужой» робота фиксировала его как «действующего». Потому и не трогала это пятачок, когда забрасывала все вокруг гранатами.

Титов и Глемм были как бы под защитой протерисканца. Но если робот подойдет вплотную и использует пулеметы…

Майор на миг выглянул из-за края оврага и увидел вражескую машину, проходящую сквозь огонь всего в семидесяти метрах от них. Стволы пулеметов смотрели прямо на него…

Он слетел вниз.

– Ну?!

– Не лезь!

Робот подходил все ближе. За ним, прикрываясь деревьями и огнем, следовали два егеря с последними кумулятивными гранатами в руках. Страх перед смертью и перед роботами давно покинул их, и теперь они думали только об одном – уничтожить эту чертову машину!

Но робот выехал на открытое место, и подойти на бросок гранаты стало невозможно – пулеметы смели бы людей в течение секунды.

До оврага оставалось метров двадцать, и компьютер робота уже обсчитывал наиболее удобный маршрут для спуска на дно. Враги были там…

Титов выложил рядом с собой гранату, прикидывая, как будет действовать. Лязг гусениц он слышал вполне отчетливо и ждал появления робота в любую секунду. Девушку уже не торопил – не было смысла…