Обитатели большинства планет не обладали чувствительностью к такого рода излучениям. Эволюция сформировала реакцию на свет и звук, чего было вполне достаточно для выживания, и не развила способности «прислушиваться» к нервным импульсам. За исключением редких подозрительных фриков тема экстрасенсорного восприятия вызывала лишь дебаты и недоумение – люди всегда были глухи к чужим мыслям. Однако на некоторых планетах в результате статистически маловероятных мутаций экстрасенсорные органы развились почти у всех живых существ, в том числе у разумных животных, если они там встречались. В случае с Голатом это развитие приобрело уникальные черты: местный разум не только был способен воспринимать чужие нервные импульсы, но на близком расстоянии мог их сам индуцировать. В этом заключалась разгадка эмоциональной восприимчивости голатцев. По этой же причине Сарис мог влиять на электронно-вакуумные приборы. Словно подчиняясь некому закону компенсации, это свойство плохо работало на уровне вербального общения, и голатцы, не имея возможности четко выражать свои мысли телепатическим путем, прибегали к помощи речи.

Телепатия трымчан была «обычного» рода – чудища умели слышать мысли, но не могли на них повлиять иначе, как соединив нервные окончания щупалец.

Однако и телепат не воспринимает мысль в чистом виде. «Мысль» не существует как предмет реального мира, она есть лишь процесс мышления, поток импульсов в синапсах. Трымчане читали не собственно мысли, а отслеживали структуру мысленной речи. Осознанно мыслящий человек «говорит сам с собой» – двигательные импульсы направляются мозгом к горлу, как если бы человек собирался говорить вслух, но подавляются по пути. Именно эти импульсы умели перехватывать и интерпретировать трымчане.

Поэтому, чтобы прочитать мысли другого существа, им надо было сначала изучить его язык. Сарис и Лэнгли мыслили на языке, которого трымчане не знали. Для них английский звучал как набор бессмысленных звуков.

– Точно, – кивнул Лэнгли. – Все сходится. Я однажды читал о случае, произошедшем за несколько сотен лет до моего рождения. Мнимый телепат демонстрировал свое умение папе римскому, в то время папа был главный шишка в религии. Телепат смущенно признался, что ничего не понимает. Папа сказал, что думал на латыни. Так что здесь та же история, – закончил Эдвард с мрачной улыбкой. – Никто не влезет нам в мозги – хоть какое-то утешение.

– Здесь появляться другие, – ответил голатец. – Я должен предупредить. Сскоро начинаться атака.

– Что-что?

– Не волноваться. Но твоя женщина… Марин? Я обнаруживать в ней электрическую ссхему.

Лэнгли шумно втянул в себя воздух. Нервы охватил странный зуд.

– Это невозможно. Она…

– В нее хирургически вставить предмет. Передатчик с изменяющейся частотой. Его можно отследить. Сследовало ссказать Вальти, но я тогда не быть знаком с человеческой нервной ссистемой. Я думать, что для ваших женщин это нормально. Наши женщины тоже не такие, как мужчины. Теперь я много видеть и понять правду.

Лэнгли невольно поежился. Опять Марин! Но как это произошло?

И тут он понял. Рабыню захватили, потом вернули. Нападение имело конкретную цель, и этой целью был отнюдь не захват Лэнгли. Автоматический коммуникатор наподобие того, что дал ему Вальти, был с помощью современной хирургии вживлен в тело Марин. Вот в чем дело.

Работало устройство только на близком расстоянии, то есть следить за ним позволяла лишь система, охватывающая всю планету. Такая система имелась только у Чантхавара.

– Для кого еще Марин сыграла роль козла-вожака, ведущего стадо на убой? – простонал Лэнгли.

– Надо приготовиться, – спокойно сказал Сарис. – Охранники в таком сслучае пытаться нас убивать, так? Мы знать заранее, поэтому…

– Может, предупредить Бранноха? – Лэнгли поиграл этой мыслью и, в конце концов, отбросил ее. Нет. Даже если центаврийцы смогут оторваться, за ними погонится флот Солсистемы. Война, бессмысленная и дикая, налетит, как горная лавина.

Пусть победа достанется Чантхавару. Какая разница.

Лэнгли закрыл лицо руками. К чему продолжать сопротивление? Получить заряд свинца с гордо поднятой головой, и дело с концом.

Нет. В глубине души шевелилась потребность остаться в живых. Он получил в современной истории пусть незначительную, но особую роль. Продолжать выступление или нет, зависело от него самого.

Прошло около часа. Сарис ткнулся в него носом, чтобы привлечь внимание.

– Гравитационные вибрации. Время настать.

Глава 16

Взвыла сирена. По коридору прокатилось эхо. Охранники вскинулись, на мгновение оцепенев.

Дверь распахнулась, из нее выпрыгнул Сарис Хронна. Прыжком тигра он отбросил одного из часовых к противоположной стене. Второй крутнулся на месте и попытался отступить на метр, доставая оружие. Удержавшись на ногах, часовой начал поднимать ствол. В этот момент на него бросился Лэнгли.

Астронавт не владел приемами бокса или борьбы. Он схватил ствол одной рукой, отвернул его в сторону и въехал кулаком в челюсть охранника. Солдат заморгал, сплюнул кровь, но не сдвинулся с места. Наоборот, пнул ботинком в лодыжку Лэнгли. Американец отшатнулся, боль пронзила ногу, словно копьем. Центавриец сделал шаг назад, поднимая мушкет. Сарис в прыжке оттолкнул Лэнгли в сторону и отправил стрелка в нокдаун.

– Ты в порядке? – Он обошел вокруг Лэнгли. – Болеть?

– Пока живой. – Лэнгли тряхнул головой, чувствуя во рту едкий привкус поражения. – Пошли… застанем остальных врасплох. Может быть, в неразберихе сможем убежать.

В других помещениях грохотали взрывы и выстрелы. Мимо пробежал Вальти, наклонив, как бык, всклокоченную рыжую голову.

– Сюда! – рявкнул он. – За мной! Здесь должен быть черный вход.

Пленники устремились за ним по коридору к открытой Сарисом двери. В воздухе злыми пчелами мелькали черные патрульные корабли. Рядом с одним из зданий стоял флайер. Сарис поскакал к нему огромными прыжками. Голатец проделал половину пути, как вдруг бледно-голубой луч рассек судно пополам.

Зарычав, Сарис развернулся и, сосредоточившись, заставил себя успокоиться. Внезапно один полицейский корабль дернулся и врезался в другой. Оба упали, объятые пламенем. Сарис подскочил к окраине участка, попадавшиеся навстречу люди ахали от изумления. Путь ему преградила пелена огня. Вальти что-то крикнул, указывая назад. Они увидели солдат-рабов в черном, выбегающих из подземной части здания.

– Останови их оружие! – выкрикнул Лэнгли. Он приложил захваченный с собой мушкет к плечу и выстрелил. Треск выстрела, отдача вызвали ощущение праздника. Солдат описал пируэт и рухнул.

– Сслишком много. – Сарис, припав к земле, тяжело дышал. – Больше, чем я могу ссправиться. Надежда на побег так и так маленький.

Лэнгли отбросил оружие в сторону, проклиная день, когда родился.

Их окружили настороженные бойцы.