вероятнее всего, перед своей гибелью Посвящённые и жрецы.

«Неужели все погибли?» Подумал Пьер и перед его глазами на карте вспыхнули, если можно так выразится, чёрные точки. Не слишком много, десятка три. Облетев город он убедился, что все они находятся в домах, ниже уровня земли. Скорее всего запрятались в подвалах и погребах.

Приблизившись к одной из точек он, повинуясь наитию «прикоснулся» к ней мыслью, точно так же как перед этим поступил с чёрной нитью. Перед его глазами потемнело.

Секунду спустя он очутился в каком-то тёмном помещении. Под самым потолком виднелось крохотное оконце забранное решёткой. Его руки, непривычно тонкие прижимали к груди… (груди?!) девочку лет девяти и время от времени гладили её по голове.

Пьер испуганно отпрянул и через секунду снова с высоты птичьего полёта обозревал дом и чёрную точку в нём. Вот, в принципе и ответ на его вопрос. Он может видеть, сколько Посвящённых в городе, смотреть их глазами. Для того, чтобы заранее оценить обстановку впереди по дороге этого более чем достаточно, вот только что ему делать с этими людьми?

В принципе, городок-то невелик. Пробежать его поперёк можно минут за двадцать. Если наметить себе цели в разных концах города, то попутно можно зачистить его от мародёров. Вот только как бы потом донести до попрятавшихся по по подвалам людей, что можно выходить? И не просто выходить, а собраться в условленном месте? Группой покинуть город будет всяк безопаснее, чем поодиночке.

Хмм… Вроде как жрецы как-то способны доводить до сведения Посвящённых о том месте, где их можно найти на данной неделе… Так что сначала зачистка, сбор припасов, а потом можно будет спросить у Камиллы, как жрецы оповещают людей.

* * *

Морт скучал. Пьер со своей бешеной бабой убежали в горящий город, а они втроём отъехали с дороги на опушку то ли рощи, то ли небольшого леса и дали лошадям возможность пощипать зелень. Стоять посреди дороги, на самом виду, и в самом деле было бы странно, а так тут ещё заодно и скотина перекусит.

Кто бы не напал на этот город, едва ли вынес из него всё. От того, подобные места всегда привлекали к себе определённую… категорию людей, встречаться с которыми не было никакого желания. Там, где одни теряют всё, другие ищут чтобы себе приобрести.

В каком-то смысле, они тут тоже… Но нет! Это другое! Да, он сам тоже собирался наведаться туда, но не ради наживы, а для того, чтобы восполнить припасы для путешествия. В конце концов они делают всё это, рискуют собой и терпят неудобства дороги не ради себя, а ради всего мира!

Свергнуть обезумевшего бога Войны, ставшего причиной множества бедствий и гибели тысяч… Может ли что-то быть важнее? Можно сказать, они сейчас — самые важные люди в мире! Да, делать всё приходится в тайне и потому на заслуженную славу он прямо сейчас не рассчитывает, но неужели обязательно спасать мир в прохудившихся сапогах, или под этим куцым, тоненьким плащиком, совершенно не спасающим от противного дождя?

В сказках и театральных постановках часто говорилось об отважных героях совершающих немыслимые подвиги и получающих за это заслуженный почёт и уважение, в придачу к золоту, разумеется. Но никто, почему-то, не рассказывал, как, порой, героям бывает страшно, как у них бурчит в животе от несвежей еды, что этой еды вообще бывает недостаточно! Как чешется всё тело из-за невозможности помыться по-человечески!

— Внимание! — негромко произнёс Лиам, — У нас гости.

Из-за деревьев, метрах в ста от них вышли шестеро мужиков в кольчугах, у двоих на голове виднелся шлем, на поясе у каждого в ножнах висел меч. Несмотря на снаряжение, на взгляд Морта, вели они себя именно как мужики в кольчугах, а не воины. Во что бы человек не наряжался, что бы не говорил о себе, то, как он держит себя, как двигается — сразу сообщает другим с кем они имеют дело. Эта шестёрка вела себя просто как свора бродячих псов ищущих поживы. Омерзительно.

Судя по всему, двукратное превосходство в численности само по себе внушило им достаточную уверенность в собственных силах, а то, что из трёх путешественников только один выглядел опасным — окончательно перевело их в разряд добычи.

Восемь лошадей с поклажей сами по себе были хорошим призом, но шестёрке разбойников этого показалась недостаточно. Приблизившись метров на пятнадцать и ватаги вперёд вышел один, на вид чуть крепче других и значительно развязнее.

— Вы, двое! — указал он остриём меча на Лиама и Морта. — Выворачивайте карманы и бросайте всё на землю! Ты, здоровяк, доспехи тоже снимай вместе с оружием. После этого топайте вон по той дороге и не оборачивайтесь. Ну, или можете разок обернуться, чтобы убедится, что ваша бабёнка теперь в надёжных руках! — главарь хохотнул и пятеро мужиков за его спиной довольно заржали над шуткой своего атамана.

— А я надеялся, что они хотят дорогу спросить… — промямлил Морт.

* * *

Лицо Лиама окаменело, он вынул из ножен меч и пошёл вперёд. В принципе, шесть не обученных противников — это не критично. Да и защита у них куда слабее его лат. Если удар хорошо пройдёт, то вполне может прорубить кольчужную рубаху.

Но и это не обязательно. За минувшие дни Камилла трижды занималась с ним, обучая его убивать людей. К слову, совершенно новое для него ремесло. Твари в своей ярости и мощи одновременно, в каком-то смысле, чисты и бесхитростны. Кроме того, ни человек, ни кто-то на него похожий не являлся их привычным противником, весь их арсенал и охотничьи навыки были нацелены на других обитателей Нечистого леса. От того и их атаки на людей не столь изящны и выверены.

Люди же, тысячи лет совершенствовали и шлифовали мастерство убийства себе подобных. Особенно, конечно, в этом преуспел культ Ареса, возвысивший резню до уровня священного искусства.

Разумеется, за три урока не научишься тому, чему другие учились всю жизнь. Точно так же, как сам Лиам не смог бы сделать из Камиллы охотницу на чудовищ. Но некоторые принципы бывший рыцарь уяснил.

Ни один человек не будет пытаться прокусить его стальной нагрудник, вместо этого он попытается ударить в уязвимое место, которое есть у любой защиты: лицо, горло, подмышки, внутренняя часть бедра, пах.

Противник, особенно если он опытен, будет намеренно вводить в заблуждение относительно своих намерений. Собственно, суть в том и состоит, чтобы обозначить удар в одну точку, вынудить её защищать, после чего ударить в другую,