плечами Эри. — Она вне всего, потому и ноль. Поговорите с Бертой, правда. Я только знаю, что это якобы нулевая точка в расчетах, но, честно, это не моя тема. У них там всё как-то сложно очень.

— Поговорим, — пообещал Пятый. — Покурим, и пойдем домой?

— Может, лучше у дома? — с тревогой спросила Эри. — А то, боюсь, вы не дойдете.

— Фэб, уменьшенная женская версия, — вздохнул Лин. — Ладно, давай у дома. И, Эри…

— Что?

— Ты очень добрая, — польстил Лин.

— Видимо, потому что сигареты у меня, — покивала Эри в ответ. — Нет, Лин. Нет. Я не добрая, и слишком хорошо к вам отношусь, чтобы идти у вас на поводу.

— Не, не Фэб. Саб, женская версия, — вздохнул Пятый. — Слушай, расскажи по дороге про Саба, — попросил он. — Очень странно это всё.

— Что именно? — нахмурилась Эри.

— Ну, хотя бы то, что он напоминает обоих наших учителей одновременно, — признался Лин. — И о каком наплечнике он несколько раз уже говорил?

* * *

— У меня сердце кровью обливается на это смотреть, — сообщил Скрипач Иту несколькими днями позже во время утренней пробежки. Бегать они начали сравнительно недавно, до этого на занятия не было времени. — Ну кто так прощения просит, а? Ну вот когда и кто с помощью еды просил прощения вообще?!

— Ты. У меня. В караване, после того случая, — напомнил Ит. — Не ты ли тогда пытался меня покормить солеными крекерами с клубничным вареньем?

— Тогда обстоятельства были другие, — Скрипач поморщился. — Не напоминай мне об этом. Могли бы хоть ромашек нарвать каких-нибудь…

Сейчас они выбежали на поляну, но не на ту, что с часовней, а на другую, побольше, расположенную в другой стороне от дома. Маршрут, с положенным количеством спусков и подъемов, разработали сами, несколько раз звали с собой Кира и Фэба, чтобы побегать в компании, но те пока что ленились — сказались уставшими. Мол, пока вы сами, а мы через несколько дней начнем, отоспимся получше сперва.

— Ты забыл, с кем мы имеем дело, — вздохнул Ит, сбавляя темп. — Чем сокрушаться, взял бы, и подсказал что-то дельное, они же не умеют. Но это было забавно, согласись.

— До слёз забавно. Особенно когда они все баночки и общие тарелки постепенно подвинули во время завтрака, чтобы ей удобнее было, — Скрипач перемахнул через камень, и оказался впереди Ита. — Вообще, кажется, зря мы переживали. Стоило оставить их в покое и немного подлечить, как дело пошло. И в нужную сторону, надо заметить. Скоро, чую, и до нас таким порядком очередь дойдет.

— Ты о чем?

— Об информации, — пояснил Скрипач.

— Ну, может быть, — согласился Ит. Чуть увеличил темп, и теперь они бежали вровень. — Пока что меня более чем устраивает, что они больше не дичатся, и от нас не шарахаются.

— А как всё просто оказалось, — хмыкнул Скрипач. — Всего-то и нужно и было — сигаретки и рогалики. И это лишний раз подтверждает тезис о том, что всё в этом мире покупается и продается.

— Дурак ты всё-таки непроходимый. Побежали дальше, хотя бы норму сделаем, — попросил Ит. — Чего ты тормозишь опять?

— Это ты тормозишь, — Скрипач тут же увеличил темп. — Лишь бы на меня свалить!

— Ах, на тебя? А ну, давай, вон до того камушка — в ускоренном, потом спарринг, а потом в ускоренном до деревьев, — предложил Ит.

— Кто второй, тот лох, — кивнул Скрипач, — погнали.

* * *

«Парадокс Эри», как назвала данное Эри утверждение Берта, оказался вещью чрезвычайно любопытной — над ним Берта, предварительно переговорив с Эри, заставила хорошо подумать всех, и в результате Кир с Сабом на следующий день признались, что они, кажется, зависли наглухо. Ит и Скрипач тоже не очень поняли, что это за штука такая, и пришлось Берте объяснять.

Этим вечером в гостиной не хватало четверых — в этот раз, к радости Саба, его позвали «бродить» вместе со всей компанией, и он, разумеется, пошел, причем еще и прихватил с собой сумку с какой-то едой — по всей видимости, прогулка вполне могла обернуться чем-то вроде пикника. Ну и ладно, в лесу поужинают, решили все, и сели есть в гостиной уменьшенным составом. Хотя бы никто не будет солонку воровать, заметил Скрипач, а то напридумывали себе ерунды, и поесть нормально не дают.

— Нет, что-то все-таки не сходится, — заметил Кир, когда снова заговорили о парадоксе. — «Я знала, что вы мертвы, но продолжала ждать». Это вообще как такое возможно?

— Да, сложновато, — согласился Фэб. — То есть интуитивно я понимаю, что её объяснение верно, но…

— Зря вы думаете, что это сложно, — Берта вывела визуал. — Временная капсула с закольцованной секундой никого не смущает, а совершенно справедливое, хоть и на первый взгляд странное утверждение — да. По сути, Эри сказала абсолютно правильную вещь — но правильную с точки зрения именно Эри. Которая, как вы знаете, не совсем обычная женщина.

— Вы у нас обе не совсем обычные, — признал очевидное Скрипач. — Но ты не умничай, ты на пальцах покажи.

— Запросто. Расположим временные отрезки, которые мы условно назовем «жизнь Сэфес» и «жизнь Эри» не линейно, а параллельно, — объяснила Берта, указывая на визуал, на котором она нарисовала два параллельных отрезка, один над другим. — Первый будет снизу, это Сэфес, второй сверху, это Эри. Эри, находясь в своем отрезке, может обращаться к нижнему, и, по мере сил, запрашивать нужные фрагменты, но при этом она имеет возможность видеть этот отрезок целиком. Это понятно?

— В принципе, да, — кивнул Ит.

— И тут всё становится на свои места, — пожала плечами Берта. — Она просто продолжала их ждать, интуитивно понимая, что теоретически может соприкоснуться с каким-то фрагментов нижнего отрезка. Собственно, она это и сделала, когда забросила свечку во временную капсулу. Или когда они её посещали. По сути, капсула тоже принадлежала нижнему отрезку, ведь сформировали ее именно тогда, мало того, она там и осталась.

— Красиво забросила. Только слегка промахнулась, — заметил Скрипач. — Хорошо хоть по голове никому не попала. А сейчас что, в результате?

—