class="p1">— Владислав Юрьевич, извините, одно непредвиденное обстоятельство. Машина сможет подойти только к двенадцати.

— Доброе утро, Елена Васильевна! — бодрым, как обычно, голосом проговорил Петров и улыбнулся.

— Ой, доброе утро! Извините, не поздоровалась. Я давно на ногах. Кажется — и все так же… Может, отложим поездку на завтра?

— Нет, почему же? — Петров взглянул на часы: половина десятого. — В двенадцать меня тоже вполне устраивает.

— Значит, договорились?

— Да, конечно. А что случилось, если не секрет? — спросил он почти тут же, но Елена Васильевна уже положила трубку.

«Впрочем, какая мне разница?» — подумал Петров. Он даже рад, что поездка задерживается, — если б не звонок, он бы еще спал и спал, а время к десяти подходит.

Несмотря на то что вчера вечером принял душ, Петров наполнил ванну горячей — обжечься можно — водой и долго лежал, блаженствовал, отпаривался, светлел душой. Из всех чудес света самое прекрасное — это, конечно, вода. Если б Петров был поэтом, он бы написал поэму о воде или оду в ее честь. Так бы и назвал: «Ода воде!» Ничто так не снимает усталость и напряжение, ничто не очищает так душу и тело, как обыкновенная вода. Итак, да здравствует вода!

К одиннадцати часам Петров был чист, выбрит, лицо его сияло утренним здоровьем и свежестью. Тело облегала новая льняная рубашка, из-под рукавов замшевого пиджака выглядывали бордовыми бусинками английские запонки.

Что еще нужно мужчине?

Еще мужчине нужно плотно позавтракать.

Петров спустился вниз, в ресторан. К сожалению, он начинал работу ровно в полдень. Ну что ж… Петров поднялся на третий этаж, зашел в буфет. Здесь было уютно, светло, и самое главное — за стойкой стояла молодая буфетчица. Было в ней тоже что-то уютное, чистое, свежее. Уж в этом-то Петров разбирался…

— Это в Ярославле делают такие прически? — поинтересовался Петров, при этом улыбнувшись, конечно.

— Да, в Ярославле. — Она смотрела на него спокойно, без вызова (Петров любил спокойных женщин). У буфетчицы была короткая светлая стрижка, при этом волосы у нее слегка вились.

— Что порекомендуете на завтрак ярославскому холостяку, женатому в Москве?

— Ой, скажете тоже! — улыбнулась подобревшая девушка. Какие у нее были красивые ровные зубы!

— Вам часто признаются в любви? — спросил Петров.

В буфете они были одни.

— А она есть, любовь? — Теперь она улыбалась еще приветливей.

— Я об этом только и нишу.

— Вы писатель?

— Ох, если бы… Я всего-навсего журналист. Если бы я был писателем, я бы вам больше понравился?

— Мне все равно, кто вы. Я замужем. У меня муж милиционер и два сына.

— Значит, отбой?

— Отбой.

— А на завтрак все-таки что порекомендуете женатому холостяку?

— Рекомендую: сметану, горячие сосиски, масло, черный кофе.

— Отлично, товарищ Игнатьева Е. П.! — Инициалы и фамилию Петров прочитал на маленькой табличке. — Значит, так: двойная сметана, двойные сосиски, двойное масло и два кофе!

Е. П. Игнатьева рассмеялась.

Когда он ел, он ел весело и так же весело посматривал на буфетчицу.

— Не смотрите, не смотрите, все равно не отколется, — грозилась она пальцем.

— Ну, а все-таки? Хотя бы имя?

— Леночка.

— Ах, даже Леночка? Не Елена, не Лена, не Елена Петровна, а Леночка?

— А что такого? Меня все так зовут.

— Все, кто вас любит?

— Вообще все.

— Я вас буду называть Елена Петровна. Разрешите?

— Пожалуйста, мне-то что! Только я, кажется, еще не старуха.

— Сервис требует уважения.

— Ой, не соскучишься с вами!

— И, кстати, я вам назначаю свидание.

— Неужели?!

— Завтра, на этом же месте, в это же время. Двойная порция сосисок по блату найдется?

— Для вас — хоть тройная.

Петров вышел из буфета в прекрасном настроении. Никаких вчерашних мыслей, ничего из вечерних тягостных размышлений…

В двенадцать ноль-ноль он стоял с «дипломатом» в руках у входа в гостиницу. Зачем заставлять людей ждать тебя? Договорились — значит договорились. Через минуту подъехала черная «Волга». Все прекрасно… Петров сел в машину, поздоровался с шофером, и «Волга», взяв с места большую скорость, понеслась по улицам города…

Елена Васильевна сидела серьезная, сосредоточенная. Даже не улыбнулась в ответ на улыбку Петрова. Верней, улыбнулась, но так вымученно, вскользь, что Петров удивился.

— Что-нибудь случилось? — поинтересовался он.

— Нет, ничего, — покачала головой Елена Васильевна.

— А я уверен, что у вас что-то произошло. Вы совсем другая сегодня.

— В самом деле?

— Вчера вы были изящная, а сегодня строгая. Как султан.

Елена Васильевна улыбнулась на шутку Петрова.

— Например, если султан узнает, что в его гареме что-нибудь случилось, — продолжал Петров, — он всегда напускает на себя суровый и неприступный вид.

— Откуда вы знаете про султанов и про гаремы?

— Журналист должен знать все. Кстати, мы куда едем? Надеюсь, в Карабиху?

— Да, конечно.

— А то у вас такой вид, будто вы везете меня на казнь.

— Ой, ну что вы говорите в самом деле…

— А хотите, я отгадаю, что у вас случилось?

— Каким образом?

— Вот видите — попались. Вы спросили: «Каким образом?» А должны были повторить: «Да ничего не случилось».

— Предположим, вы правы отчасти… Алеша, вот здесь направо.

Шофер вопросительно взглянул на Елену Васильевну.

— Заскочим на секунду ко мне. Нужно позвонить, — пояснила она шоферу.

— Вот видите, вам нужно позвонить, — продолжал Петров. — Еще одно доказательство в пользу моей версии. Хотите, отгадаю, в чем дело?

— А сможете? — Елена Васильевна развернулась на сиденье в сторону Петрова.

— Смогу. Только мне нужно хотя бы одно: направление… То есть я должен отгадывать не вообще, а в определенном направлении. Согласны?

— Ну, не знаю. Вы отгадчик — вам и карты в руки.

— В какой сфере у вас происшествие? Хотя бы в общих чертах?

— Что же вам тогда останется отгадывать?

— А вот посмотрите что. Ну, так где стряслось происшествие?

— В милиции.

— Все, понял! — воскликнул Петров. — Что-то случилось с Бобровым! — А почему он назвал Боброва, Петров бы и сам не мог объяснить.

— Откуда вы знаете? — удивилась Елена Васильевна.

Удивленно взглянул на Петрова и шофер.

— Я умею отгадывать. В самом деле! — приложил Петров руки к груди.

И он не лгал: ему часто помогала интуиция, благодаря которой удавалось отгадывать удивительные вещи. Близкие друзья привыкли к этой особенности Петрова и давно не удивлялись его прозрениям.

— Странно… — произнесла задумчиво Елена Васильевна. — Как вы могли отгадать? Вы, наверное, просто слышали что-то?

— Как я мог слышать? От кого?

— В самом деле как?

— А вы можете отгадать, сколько у меня детей? — спросил у Петрова шофер. И кажется, улыбнулся при этом.

— Трое, — не задумываясь, ответил Петров.

— Точно! — крякнул и в удивлении, и в радости шофер.

— А у меня? — поддалась на эту игру и Васильевна Елена.

— У вас — один сын. Ему восемь лет. Мужа у