экскурсовод. — Милости просим! И потом — мы ведь не совсем бескорыстно…

— То есть? — улыбнулся Петров. Он уже мог улыбаться спокойно и просто, как всегда.

— Вдруг возьмете и о нас что-нибудь напишете.

— О, это обязательно. Обязательно, — сказал Петров. — Я как раз буду писать о хулиганах — вставить туда и Некрасова?

Женщины, переглянувшись, рассмеялись.

— А вы, оказывается, шутник, — махала руками экскурсовод.

— Что делать — такая профессия: жонглер словами!

— Ну зачем вы так! Я всю жизнь мечтала стать журналисткой, а оказалась вот здесь, рядом с Некрасовым. Впрочем, конечно, не жалею.

— Ну вот видите!

— А знаете почему?

Она так смотрела на Петрова, словно хотела сказать: «Ну, возьми, увези меня отсюда! Делай что хочешь, только не бросай, не оставляй одну!» — «Ого», — думал в то же время Петров.

— Почему? — спросил Петров. «А может, взять да и в самом деле подвалить к ней? Нет, далековато от Ярославля…»

— Потому что моя работа сродни журналистской. Каждый день что-то неизвестное. И потом, как у вас, — всегда новые знакомства, новые люди.

— Да, похоже. Никогда бы не подумал. Если выгонят с работы — приеду к вам. Возьмете к себе?

— Хоть сейчас!

— Нет, нет, — запротестовала Елена Васильевна. — Сначала Владислав Юрьевич напишет о нас, о нашей области, прославит на всю страну, а уж потом, так и быть, забирайте его.

— Значит, парень нарасхват! — улыбнулся Петров. — По рукам пошел?

— В самом деле, Владислав Юрьевич, приезжайте к нам. Не хотите по делам — приезжайте просто так. Смотрите, какая у нас природа! — экскурсовод обвела рукой вокруг. — Волга рядом, а какие леса, какие луга, пруды и озера!

— Обязательно, обязательно. Только вдруг вы замуж выйдете и уедете отсюда?

— Откуда вы знаете, что я не замужем?

И тут Елена Васильевна опередила Петрова с ответом:

— Между прочим, Владислав Юрьевич умеет отгадывать!

— Правда? — удивилась экскурсовод.

— Правда, — ответил Петров.

— Где я училась, можете отгадать?

— Конечно. — Петров пристально посмотрел в глаза экскурсоводу, которая в свою очередь тоже смело смотрела ему в глаза: «Ну, не уезжай! Я люблю тебя! Я уже люблю тебя! Не уезжай!» — Может, вы учились во многих местах, но окончили Московский университет.

— Правда! Как вы угадали?! — «Я ведь в самом деле влюбилась в тебя. Неужто уедешь? Не может быть!»

— Я сам окончил Московский университет. Узнаю своих за версту.

Разговаривая, они подошли к выходу; скучая, у ворот поджидал их шофер.

— Ну, большое вам спасибо! — поблагодарила Елена Васильевна, видя, что экскурсовод готова еще говорить и говорить. — Вы нас просто выручили.

— Да, действительно, спасибо большое! — поддержал и Петров.

— Не забывайте нас. Приезжайте еще. — «Уезжаешь?» — стояло в ее глазах.

— Приедем. Непременно. — «Что поделаешь, — отвечал он тоже глазами. — Надо. Уезжаю…»

В дороге, слава богу, молчали. Петров чувствовал, как ему становится все легче и легче, чем дальше они уезжают от Карабихи и Некрасова.

«Надо жить, — думал он. — Остальное приложится…»

— Алеша, притормози около моего дома…

Опять Елена Васильевна, семеня красивыми ногами в узко обтягивающей бедра юбке, побежала к себе, а они сидели, ждали. И опять она вернулась и так же огорченно, как прежде, сказала:

— Нет, пока ничего… Нигде не объявился.

«Волга» помчалась дальше.

— Если вы не против, Владислав Юрьевич, на сегодня я оставлю вас одного. А завтра…

— Меня это очень устраивает, — охотно откликнулся Петров. — Хочу побыть один, наметить дальнейшие планы.

— Ну и прекрасно! — «Волга» остановилась около гостиницы. — Значит, до завтра?

— Договорились. Спасибо за приятное путешествие.

И Петров, мягко закрыв дверцу машины, махнул на прощание рукой.

Ужинать Петров отправился в ресторан. Благо ходить никуда не нужно — только спуститься вниз. Как почти во всех гостиничных ресторанах, вход в зал был с двух сторон — со стороны улицы и непосредственно изнутри гостиницы. Петров входил в ресторан вальяжно, с достоинством, а вон там, на улице, видел он, толпились у дверей жаждущие. Этот сброд, рвущийся сюда в надежде легкого гостиничного знакомства, Петров терпеть не мог. А что поделаешь? В ресторан прийти имеет право каждый…

Метрдотель вежливо поздоровалась с Петровым и посадила его за уютный столик, чуть в стороне от всех. Отсюда был прекрасный обзор. Петров сел, поднял глаза — перед ним стояла официантка. Каково же было его изумление, когда он узнал в ней буфетчицу.

— Вы, Леночка?

— Да, я, — улыбнулась она, — Что будете кушать?

— Постойте, вы же, кажется, в буфете…

— Утром. А вечером — в ресторане. Вас это не устраивает?

— Наоборот. Только вот одно плохо…

— Что такое?

— Не сдержал слово. Я же назначил вам свидание на завтра. А сам пристаю уже сегодня.

— Разве вы пристаете?

— Буду приставать.

— Я ведь вас предупредила: у меня муж милиционер и два сына.

— И фамилия у мужа, конечно, Бобров?

— Нет, Игнатьев.

— Ну, слава богу. А то я было подумал: меня всюду преследуют совпадения.

— Между прочим, Боброва я знаю.

— Еще бы! Гордость Ярославля! Хороший человек?

— Да так… уж больно мнит о себе.

— А вы знаете, Леночка, он пропал.

— Найдется. С ним это случается. Мой Игнатьев, кстати, дружил с ним.

— Рассорился?

— Нет, я запретила. А то Васька Бобров уж и под меня начал копать.

— Не посмотрел, что Леночка такая душка?

— А ему все равно. Он на женщин не обращает внимания. Не то что некоторые…

— Все, все, Леночка, намек понял.

Вскоре Петров сидел и с аппетитом ужинал. На сцену взгромоздились музыканты — местный популярный ансамбль. Настроение у Петрова было хорошее, он благодушно усмехался: какая музыка, черт возьми! Гро-ом, ей-богу, гро-о-ом! Прямо бог на колеснице катит по небу! Отчего это в российских городах, куда бы ни забросила вас судьба, вместо музыки настигает вас в ресторанах гром и грохот? Как будто музыка — это испытание человека на прочность: не лопаются барабанные перепонки? — ну и прекрасно, слушай, наслаждайся, отдыхай! Петров отдыхал. Улыбался. И вот в такой момент, когда он улыбался, Леночка и подловила его:

— Вы не против, если к вам подсядут девушки?

— Шесть штук? — округлил глаза Петров.

— Нет, всего две, — улыбнулась Леночка; едва, правда, не рассмеялась.

— Маловато. Но ничего, лучше меньше, чем ничего. Приглашайте!

Когда девушки сели и когда сделали заказ, Петрову все было ясно. Ах вы мои птички, ласково подумал он, на рыбную ловлю пришли, на живца работаете, а ведь какие мордашки, какие фигурки, сколько кротости во взглядах! По восемнадцать хоть вам есть?

Музыка безумствовала, танцевали даже в проходах. Петров блаженствовал, девушки перешептывались. Петров не замечал их. Он был увлечен музыкой. И размышлениями. Он меломан и мыслитель, разве вы не знаете… Когда он ел и пил, он словно был за столиком один. И когда девушек,