Пол ухмыльнулся.

– Хрен тебе, приятель. Не мешай.

– Я скажу как можно проще, чтобы не мог не понять. – В голосе Виктора был ледяной холод. – Уйди.

Пол поднял руку, словно желая толкнуть Виктора. Это было роковой ошибкой. Не прошло и секунды, как он был на коленях, а его рука скручена и зажата, готовая сломаться при малейшем дополнительном нажиме. Пол завопил от боли.

Его собутыльники вскочили со своих стульев. Виктор чуть поднажал, Пол заверещал еще сильнее, и они замерли.

– Стойте, стойте, – закричала Ребекка, вскочив и подняв руки. – Полегче, нам не нужно действовать так жестко, правда?

Она смотрела на Виктора.

– Да, черт возьми, правда. Отпустите его.

Виктор следил за четырьмя другими парнями, но обращался к Полу:

– Обещаешь вести себя прилично?

Парень лихорадочно кивнул. Виктор отпустил его.

– Найдите другое место, где выпить.

Пол поднялся на ноги и пошел, придерживая ноющую руку, к своим приятелям. Выкрикивая ругательства и угрозы, они вышли из бара. Все остальные молчали. Люди смотрели на них. Сердце Ребекки колотилось. Она чувствовала и облегчение, и гнев.

Виктор взял ее за плечи, притянул к себе и неловко обнял. Какое-то мгновение она сопротивлялась, а потом ее руки обхватили его, а подбородок уперся в его плечо. Когда она почувствовала соприкосновение их тел, защиту его объятий, весь ее гнев растаял. От Виктора пахло дымом, но это не имело значения. Ей было хорошо.

Она заметила, что обнимает Виктора крепче, чем он ее, и поняла, что он работал на публику, лишь изображая чувства.

Ребекка отодвинулась. Заметив выражение удивления и неловкости на лице Виктора, она села, чувствуя смущение. Виктор сел напротив, взял ее вилку и стал есть ее салат. Шумовой фон в баре стал постепенно возвращаться к нормальному уровню.

– Что произошло, черт возьми? – спросила Ребекка спокойным тоном.

Его тон был разочаровывающе небрежен:

– О чем вы?

Ребекка нахмурилась:

– Вы шутите?

– Я уже говорил вам, что не люблю шутить.

Ребекка покачала головой:

– Вам не нужно было вмешиваться. Я сама справлялась.

Виктор поднял взгляд и перестал жевать, но промолчал.

– Я сама справлялась, – повторила Ребекка.

– Я бы сказал, что это слишком самоуверенное утверждение.

Ребекка свирепо посмотрела на Виктора:

– Когда мне понадобится ваша помощь, я попрошу о ней.

– Когда я сочту, что вам нужно помочь, я помогу, попросите вы меня об этом или нет.

В том, как он сказал это, Ребекка почувствовала неожиданный оттенок желания защитить ее. Виктор понял, что она это заметила, и отвел взгляд. Он продолжал есть ее салат, так что смотреть ей в глаза ему было не нужно. Ребекка взяла стакан.

– Спасибо, что позаботились взять безо льда.

Виктор кивнул, не глядя на нее.

Ребекка с минуту смотрела на него.

– Вам удалось достать все, что нужно?

Виктор молча кивнул.

– Итак, что дальше?

Какое-то время он продолжал есть, а потом сказал:

– Я проберусь в Olympus и добуду файлы.

– Даже так?

– Даже так.

Ребекка кивнула.

– Тогда мы будем еще на шаг ближе к скверным парням.

Виктор взглянул на Ребекку с выражением, которого она не поняла. Она смотрела на него насмешливо:

– Что?

Виктор поднял бровь.

– Скверный парень – это я.

Париж, Франция

Четверг

21:2 °CET

Шел нудный дождь, словно специально для того, чтобы еще больше испортить настроение Альваресу. Зонта у него не было. У него их никогда не было и никогда не будет. Поэтому он просто быстро шел, вобрав голову в широкие плечи. Дождь стучал по его макушке, стекал по лицу и шее, пропитывал пальто и рубашку. Он вышел из такси меньше трех минут назад, но уже промок насквозь. Дождь, однако, соответствовал его настроению. Расследование быстро теряло энергию. Со смертью Хойта была потеряна единственная серьезная зацепка, и дело практически застопорилось. Убийца Озолса и местоположение ракет отдалялись все больше.

Альваресу пришлось мокнуть еще с минуту, прежде чем он нашел нужное кафе на улице, где их было, казалось, десятки, и поспешил внутрь. В небольшом помещении с низким потолком свободных столиков не было. Альварес стряхнул часть воды с волос и лица и огляделся. Он увидел Лефевра, который сидел за столиком один и читал газету. Низенький, тщательно одетый лейтенант выглядел в точности так же, как тогда, когда Альварес впервые увидел его полторы недели назад у отеля киллера. Однако держался он иначе. Тогда он был полон апломба и самоуверенности, теперь же выглядел обычным парнем. Он не видел, как вошел Альварес, и заметил его только тогда, когда тот отодвинул стул напротив него.

– Я рад, что вы не заставили меня ждать, – сказал Альварес, сев. – Не то я после того как так промок, был бы готов убить вас.

Лефевр закрыл газету.

– Пить будете?

– Да, кофе, пожалуйста.

Лефевр подозвал официантку и заказал два кофе и шоколадную булочку для себя. Альварес улыбнулся. Копы одинаковы во всем мире: они всегда едят свою национальную выпечку. Альварес снял мокрое пальто и повесил его на спинку стула.

– Вы хотели видеть меня?

– Да, – кивнул Лефевр. – Спасибо, что пришли.

– Не за что.

– Я думаю, мы можем помочь друг другу.

– То же самое я пытался сказать вам неделю назад.

– И мне надо было прислушаться к вам. Но мне предстояло разбираться с кучей трупов в отеле. Прошу вас принять мои извинения за всю мою грубость тогда.

– Принимаю.

– Я буду краток.

Альварес стряхнул еще немного воды с головы.

– Годится.

– Андрис Озолс был отставным офицером советского и российского военного флота, верно?

Альварес ничего не ответил.

– Принимаю ваше молчание за согласие, – сказал Лефевр с полуулыбкой. – Я знаю это и уверен, что вы тоже знаете. И мы оба знаем, что на прошлой неделе он был убит профессиональным киллером. А всего через два часа этого киллера самого пытались убить в отеле, где он перестрелял столько народа. Через два дня этот, пока еще неизвестный, киллер вернулся в Париж. Его узнали, выследили, однако он сумел ускользнуть, убив при этом еще несколько офицеров полиции. Но перед этим он встретился с некой американкой.