Необходимость действовать помимо обычных каналов сильно замедляла всю операцию. Если бы это зависело от него одного, Анискович отбыл бы в Танзанию по меньшей мере сорок восемь часов назад, но Прудников заботился о безопасности. Он уже обжегся недавно и не хотел повторения, хотя Анискович и был уверен в полном успехе. На то, чтобы обеспечить сокрытие услуг спецназа от ГРУ и получить самолет, ушло целых три дня. А на окончательную подготовку самолета к рейсу требовался еще день.

Восточный ветер обжигал лицо Анисковича, особенно раненую щеку. Укрыться от него было негде. Единственная взлетно-посадочная полоса и три ангара, составляющие аэропорт, были жалкими остатками базы советских ВВС, давно заброшенной военными и используемой теперь частными организациями. В эту ночь единственным пользователем была СВР.

Погрузка не заняла много времени. Для перевозки такого количества снаряжения, хоть его и было слишком много, чтобы члены команды могли унести его на себе, не требовался самолет грузоподъемностью в 40 тонн. Однако без такого самолета снаряжение нельзя было бы провезти к месту назначения через несколько государственных границ.

Официально самолет вез гуманитарный груз – лекарства и медицинское оборудование для благотворительных миссий, работающих в Руанде, северо-восточнее Танзании. Тот факт, что кроме оборудования экспедиции самолет вез только пустые ящики, не имел значения. Властям Танзании будут предложены достаточные «аргументы» для того, чтобы они закрыли глаза на это.

Анискович и его команда полетят в Танзанию пассажирскими рейсами двумя отдельными группами и соединятся только на месте. Восемь русских, путешествующих вместе, могли бы привлечь внимание, тем более что пятеро из них говорили только по-русски. Первая группа заберет снаряжение из самолета и поедет из Дар-эс-Салама, одной из двух столиц Танзании, на север, в Тангу. Когда обе группы соединятся, они наймут подходящее судно. На нем они отыщут «Лев».

Анискович не планировал доставать все ракеты. Для того чтобы доказать предательские намерения Озолса, достаточно будет одной системы наведения. Все остальное будет уничтожено вместе с кораблем, чтобы никто больше не смог добраться до российской технологии. После этого Анискович сможет представить Москве весь предательский план и свою роль в предотвращении его исполнения. Пятно, вызванное провалом операции в Санкт-Петербурге, будет полностью смыто.

Пальцем в перчатке Анискович рассеянно поглаживал раненую щеку. Боль временами бывала сильной, но он заботился, чтобы никто не видел ни того, что он принимает таблетки, ни моментов, когда боль берет над ним верх. Достаточно плохо было выглядеть обезображенным, не хватало еще, чтобы заметили его слабость.

К Анисковичу подошел коренастый сержант.

– Погрузка закончена, груз закреплен.

– Отлично.

Сержант обернулся, отошел и присоединился к своим товарищам.

Хотя присутствия Анисковича для успешного проведения операции совершенно не требовалось, он все равно намерен лично руководить ею. Он вполне уверен в способностях бойцов спецназа, но его личное присутствие на месте важно для того, чтобы показать себя властям в красивом свете.

Самолет прибудет в Танзанию в субботу рано утром, а уже к полудню груз должен быть доставлен в Тангу. На то, чтобы обнаружить затонувший «Лев», извлечь ракету и затем взорвать корабль, много времени не потребуется.

Любые движения лицевых мышц причиняли сильную боль, поэтому вид Анисковича был намного хуже его настроения. Всего через несколько дней его честь будет восстановлена.

Никосия, Кипр

Четверг

15:49 СЕТ

После холода Лондона и Амстердама тепло Кипра радовало. Даже в ноябре температура держалась около +20 ºС. Полет из Амстердама в Ларнаку длился чуть больше четырех часов и был довольно приятным. Ребекка почти не чувствовала усталости.

Это ее удивляло. Последние десять дней были самыми напряженными в ее жизни, и легче пока не становились. В попытке устранить людей, которые хотят ее убить, которые притом оказались не только ее нанимателями, но и преступниками в стенах ЦРУ, она связалась с безжалостным наемным убийцей. Полгода назад такое показалось бы фантастическим и даже забавным предположением, но оказалось суровой реальностью. Она еще никогда не была так встревожена.

Понять Тессеракта, или как бы его там ни звали, было почти невозможно. Если он и сомневался в том, что делает, то никак не проявлял своих сомнений. Он был совершенно уверен в своих силах, и его абсолютная невозмутимость помогала ей держать свои нервы под контролем. Ребекка была уверена, что, если сможет и дальше делать свою часть работы, он доведет дело до успешного конца. Но если они и выпутаются, что ей делать дальше? Последние семь лет она работала аналитиком в ЦРУ, откуда ее и вытащили, чтобы использовать в этой кошмарной операции. Если даже ее не привлекут к ответственности за участие в этой совершенно нелегальной операции, ее ни за что не возьмут на прежнюю работу. Никто не будет ей доверять. И ей не в чем будет их упрекнуть.

Однако она старалась поменьше думать об этом. Сначала нужно было разобраться с более неотложными вопросами, например, с тем, как остаться в живых. О карьере можно будет позаботиться потом.

Летели они разными рейсами. Еще в Амстердаме он сказал ей, что враги, возможно, предполагают, что они вместе, поэтому безопаснее будет разделиться. Она не вполне поверила его объяснению. Ведь в Лондон они ехали вместе, в Амстердам летели тоже вместе. И там, и там они останавливались в одном отеле. Ребекка предположила, что он просто хочет побыть один, но ничего не сказала. Но что она видела, так это то, что рядом с ней он чувствует себя неловко.

Отель, где они остановились, был расположен в южной, греческой части города. Там же находилась и цель их путешествия. На ничем не приметном складском здании, когда-то побеленном, хотя сейчас в это трудно было поверить, висела выгоревшая на солнце вывеска с надписью Olympus Trading (по-английски и по-гречески).

Виктор поправил солнечные очки.

– Очень шикарно.

Они стояли на боковой улочке на бедной окраине в юго-восточной части города. Район лежал в стороне от туристских маршрутов, многочисленные склады, убогие лавчонки не радовали глаз.

По глубокому синему небу плыли редкие белые облака. Ребекке казалось, что тепло Виктору не нравится. Ей представлялось, что спит он в основном днем, а мир видит под покровом темноты, и потому у него такая белая кожа, хотя намек на загар на ней уже начал появляться. По его дыханию она могла сказать, что он плохо переносит жару. Лицо, шею и открытые части рук он покрыл солнцезащитным кремом, но и при этом чувствовал себя на открытом солнце неуютно.

Ребекка же, напротив, наслаждалась теплом. Ее кожа уже была бронзовой, но она тоже нанесла крем, как только Виктор передал ей флакон. Она была в коротком топике, не прикрывающем живот, в юбке выше колен, и Виктор сказал, чтобы она накинула легкую шаль. Иначе она будет привлекать излишнее внимание, объяснил он. В ответ она бросила на него взгляд, от которого он быстро уклонился. Она коротко улыбнулась.