– Верю, – сказала она. И сказала всерьез.

Когда Виви ушла, Скарлетт вытащила слоника из мусорной корзины и положила обратно в шкаф. Тиффани больше нет, но Виви права: ей не забыть то хорошее, что было в подруге.

* * *

Жизнь кампуса вернулась в до безобразия обычное русло. Но, наводя порядок в отношениях с семьей и сестрами, Скарлетт знала, что ей предстоит сделать кое-что еще. Кое-что трудное.

Она встретилась с Джексоном в своем любимом месте за пределами кампуса – у маленькой скамеечки с видом на реку Саванна.

– Привет, незнакомец, – сказала она, вручая юноше бумажный стаканчик с чаем, который принесла с собой вместо трубки мира.

– Надо же, она жива, – сказал он, садясь рядом с ней на скамью.

– Я тебе сообщение скинула, – запротестовала ведьма.

– Мне кажется, что я заслужил не только сообщение, Скар. – Джексон вытащил телефон и прочел: – «Ты угадал, я действительно та девушка, которая дожила до финала. Позвоню, когда появится окно». – Он многозначительно посмотрел на нее поверх трубки. – Едва ли это адекватное объяснение, мисс Винтер.

Ей стало совсем уж неловко.

– Я слышала, что ты заходил. Извини, просто… столько всего навалилось.

– Я дико волновался, не случилось ли с тобой чего-нибудь. – Он придвинулся чуть поближе. – Мне так жаль Тиффани.

Официальная версия, предложенная публике, заключалась в том, что Тиффани погибла во время безумного смерча, который захватил ее неподалеку от кампуса. Далию объявили пропавшей без вести и предположительно убитой все тем же смерчем. Воронихи ведь не могли объяснить, что на самом деле она исчезла на несколько дней раньше, в то время, когда вроде бы еще вовсю расхаживала по кампусу.

– Когда только сообщили о жертве этого жуткого торнадо, я сразу подумал на тебя. Подумал, что с тобой случилось что-то ужасное, – осипшим голосом признался парень.

– Ничего ужаснее поездки в отделение полиции со мной не происходило. – Она избегала смотреть ему в глаза. – Догадываешься, наверное, что копы жаждали со мной побеседовать. Много о чем.

Джексон огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что никто их не подслушивает.

– И что случилось на самом деле? Два дня назад мы нашли Гвен, а теперь… – Он нахмурился, явно недоумевая. – Полиция говорит, она погибла из-за какого-то несчастного случая.

– Это благодаря мне. – Скарлетт поймала себя на том, что ковыряет лак на ногте, и прижала ладони к бедрам. Строго говоря, благодаря ей и Джесс, лучшему Мечу Каппы после смерти Тиффани. Джесс было нетрудно посеять в умах полицейских несколько предположений, позволивших закрыть дело. Плохо, конечно, что пришлось прикрывать деяния подруги, но этого было не избежать: тайну Вороних нужно оберегать. – Скажем, я помогла им прийти кое к каким выводам.

– И? – юноша подался вперед, упершись локтями в колени. – Скарлетт, ты хоть догадываешься, как все это сводило меня с ума? А потом эта новость про смерч, и… я имею в виду, таких совпадений просто не бывает.

– Да, – подтвердила она, – не бывает.

– Так это было… ну, колдовство? – он перешел на шепот.

Когда девушка кивнула, Джексон пристально посмотрел на нее.

– Ты мне расскажешь, что случилось? – спросил он. – На самом деле.

Она знала заранее, что Джексон попросит ее об этом, знала и то, что он заслуживает узнать всю правду. С пугающим спокойствием он выслушал, как Тиффани навела на себя морок, как убила Далию с Гвен и заманила в ловушку Виви. Как сама Скарлетт и Виви противостояли магии Тиффани, как та была повержена. И как потом они заметали следы.

Когда она закончила, Джексон взял ее руку, и их пальцы переплелись.

– Скар, я так тебе сочувствую. И понимаю, для чего вы все это скрыли, но все равно должен спросить: что будет с Каппой дальше? Я имею в виду, что все началось у вас в сестринстве. Вдруг еще одна из ваших девчонок решит, что какой-нибудь другой талисман заслуживает того, чтобы убить ради него? Или просто однажды психанет и сорвется на соседку по комнате? Что если…

– Никаких «что если» больше не будет. Я в состоянии управиться со своими сестрами. Это никогда не повторится, – сказала она твердо.

– Как ты можешь быть настолько уверена? – спросил он.

– Я ведьма, – ответила она с улыбкой. – Мы в таких вещах разбираемся.

Он засмеялся. Не похоже было, что ей удалось полностью убедить его, но давить на нее он не стал.

– Ладно, я просто рад, что с тобой все о’кей. Я очень волновался, не мог перестать думать о тебе.

Его теплые карие глаза поймали и удержали взгляд Скарлетт. Потом он наклонился и легонько мазнул губами по ее губам.

– Я забыл спросить, вам можно целоваться с простыми смертными? – проговорил он. – Или один из нас может растаять?

Вместо ответа Скарлетт обняла его за шею и притянула к себе.

– Чтобы это выяснить, нужно все сделать правильно, – прошептала она.

Тогда он поцеловал ее по-настоящему, долгим медленным поцелуем, из тех, в которых можно утонуть, если, конечно, позволить себе это.

Однако она не могла дать себе такое разрешение. Не сейчас. И, возможно, никогда. Она нарушила первое правило Вороних. Первое правило ведьм: никогда и никому о себе не рассказывать. Поведав обо всем Джексону, Скарлетт совершила наихудший грех. Она сделала это, потому что он имел право узнать правду о Харпер. А еще потому, что во всей этой сумятице у нее возникли к нему чувства. Потому что он помог ей, когда поддержки ждать было неоткуда. Но рисковать и дальше было нельзя, чтобы не сделать ситуацию еще хуже.

Кризис следовало преодолеть. Тайна Каппы должна быть в безопасности. Как верно заметил Джексон, все действительно началось в само́м сестринстве. Гвен. Тиффани. А задолго до них, много лет назад, еще и Эвелин. Все они были Воронихами. Кто знает, как поведет себя парень, если узнает, как далеко на самом деле простирается мощь ковена? Или что Каппы взрастили в своих рядах убийц? Он всерьез увлечен ею, Скарлетт это чувствовала, но его нравственный компас указывал на север несколько точнее, чем ее собственный. К тому же с чего бы ему желать добра ведьмам, убившим его сводную сестру?

Скарлетт не могла снова взять и подвергнуть своих подруг опасности. Именно они, сестры, важнее всего на свете. Во всяком случае, она всегда была в этом убеждена – и сейчас не могла поменять своих убеждений.

Она с тяжелым вздохом отстранилась от Джексона. Взяла со скамейки свой стаканчик и подняла в воздух, как будто произнося тост.

– Пей чай, – сказала она. – Нам еще о многом нужно поговорить.

Парень сверкнул улыбкой над краем бумажного стаканчика. Скарлетт впервые видела, чтобы он так ей улыбался: искренне, открыто. Потом он сделал большой глоток чая, и еще один.