– Объяснить? – выплюнула Скарлетт, и ее губы скривились от омерзения. – Ты никак не сможешь объяснить мне убийство моей лучшей подруги! – Она напрягла вытянутые руки, и Далия отлетела назад.

В следующее мгновение окоченевшие конечности Виви обмякли, а невидимые путы на запястьях и лодыжках исчезли. К тому времени, как ей удалось не без труда утвердиться в вертикальном положении, она почувствовала, как магические силы возвращаются в ее тело – так набирающее силу цунами втягивает в себя воду.

А потом на вернувшуюся магию откликнулась сама земля, поверхность которой задрожала под ногами Виви, а палые листья встрепенулись, словно предвкушая ее призыв. Но она не могла сосредоточиться ни на чем, кроме лица Далии, которое, кажется, изменялось.

Ее нос уменьшился, цвет глаз и волос изменился – наведенный морок терял форму, слишком много других вещей требовало внимания ведьмы, чтобы она могла еще и удерживать на лице маску.

Виви ахнула, Скарлетт отшатнулась назад. Наверху, в небе, одна особенно черная грозовая туча длинным пальцем потянулась к земле – это выглядело почти как смерч. Ни одна из девушек не обратила на это внимания – они были слишком испуганы тем, что видели перед собой.

Потому что они смотрели не на Далию.

Перед ними стояла другая сестра. Тиффани.

Если бы Скарлетт не видела этого своими собственными глазами, то ни за что бы не поверила. Но никакой ошибки тут быть не могло. Стоящая напротив нее блондинка с узким лицом была ее лучшей подругой.

– Что за фигня тут творится? Я думала, ты умерла! – у Скарлетт жгло глаза, и она не могла понять, что тому причиной – слезы, дождь или все сразу.

– Я знаю, прости меня. – Пробивавшийся сквозь завывания ветра и шум ветвей голос Тиффани звучал тоненько и почти покаянно. На головы девушкам посыпались мокрые листья вперемежку с сучьями и ветками. Похожая на торнадо воронка кружилась над ними, затягивая и кружа весь этот мусор. – Я должна была сделать вид, что это я пропала, чтобы никто ее не хватился.

Ее? Замешательство Скарлетт сменилось отвращением, когда она вспомнила кровь в комнате подруги. Если с хозяйкой этой комнаты все в порядке и она уже несколько дней разгуливает повсюду с лицом Далии, значит…

– Ты убила Далию, – сказала Виви, очевидно придя к тем же выводам одновременно со Старшей.

– Мне нужна ее сила, – сказала Тиффани, по-прежнему глядя на Скарлетт. – Дай мне объяснить, и ты все поймешь.

– Пойму? – Голос Скарлетт поднялся почти до истерического визга, когда она поняла, что ее лучшая подруга пытается оправдать убийство их сестры. Красивой, умной, пылкой Далии, для которой Каппа была превыше всего. Которая могла не спать ночь напролет, помогая сварить зелье, успокаивающее мандраж от промежуточных экзаменов, или четыре часа ехать на машине за сестрой, попавшей в снежную бурю – пусть даже сестра по глупости сама эту бурю и сотворила. Далия, одна из самых талантливых, убежденных ведьм своего поколения, умерла. Огонь ее жизни погасили небрежно и без всяких сожалений, как свечу после магического обряда. – Ты не можешь сказать ничего такого, чтобы я решила, что все о’кей.

– Да неужели? Ладно, давай попробуем. Я годами слушала все эти речи о том, что для Вороних сестры важнее всего, но когда мне на самом деле понадобилась ваша помощь, я не дождалась ее ни от одной из вас.

– О чем ты говоришь?

– Я хотела только одного – помочь ей. – Голос Тиффани чуть дрогнул. – Врачи больше ничего не могли сделать, поэтому я нашла в гримуаре заклинание. Оно из Старшего Аркана, поэтому одна я бы с ним не справилась, и пришлось попросить Далию, чтобы мы все вместе провели этот обряд.

Конечно же, подруга говорила о своей матери. Ноги Скарлетт подкосились, когда она вспомнила, какой худой была Вероника Бекетт на балу выпускников. Тиффани пыталась тогда храбриться, но Скарлетт знала, что ее маме поставлен смертельный диагноз и счет пошел на месяцы.

– Далия не захотела даже обдумать мою просьбу, – продолжала Тиффани. – Сказала, что это устаревшее заклинание, которое придумали, когда люди еще не знали, как развиваются болезни, и что оно «нарушает естественный порядок вещей». Как будто это достаточная причина, чтобы моя мама умерла.

От боли в голосе подруги у Скарлетт захолонуло сердце. Она могла только попытаться представить, как страдала сама Тиффани и вся ее семья. Тем не менее в мире есть определенные силы, на которые не могут повлиять даже ведьмы, и смерть из их числа.

– Думаешь, она хотела бы, чтобы ты сделала это ради нее? Хотела бы, чтобы ты стала такой? – тихо спросила Скарлетт.

Тиффани промокла до нитки, ее волосы липли к лицу, но она так и светилась силой. Скарлетт ощущала это излучение, наполнявшее воздух резким запахом гнили. Так вот что происходит, если взять и замарать свою магию! Тиффани, конечно, могла накопить гигантское количество силы, но ей пришлось дорого за это заплатить.

С неба снова ударила молния, и на миг Скарлетт могла видеть лишь слепящую белизну. Когда глаза снова приспособились к темноте, она разглядела, что Тиффани смотрит на нее с грустной улыбкой, от которой кровь стыла в жилах.

– Теперь уже слишком поздно, – сказала Тиффани, поглаживая висящий на шее талисман. – Я уже собрала силу трех мастей – моей масти, масти Далии и ведьмы-Кубка, которую я встретила летом. Мне осталась только сила Пентаклей, и я, блин, смогу делать все, что только пожелаю. – Она обернулась к Виви и смерила ту голодным взглядом.

Скарлетт шагнула вперед и встала между Тиффани и своей Младшей.

– Ты никому больше не причинишь боли. Ей-то уж точно нет.

Тиффани издевательски подняла бровь, потом раскинула руки и крикнула в дождь:

– Смерть и Башня, отзовитесь, эту ведьму заберите, мне ее отдайте силу, ведьма пусть сойдет в могилу!

Скарлетт вздрогнула, услышав эти слова, которые она прекрасно знала, но никогда не произносила вслух. Это было самое смертоносное заклинание Старшего Аркана, для которого нужен весь ковен. Тиффани наверняка не хватит украденных сил трех ведьм, чтобы сотворить его в одиночку. Но тут талисман на ее шее начал светиться, и воздух наполнился странным запахом. Дождевая вода, которая текла по коже Скарлетт, стала вдруг густой и липкой. Девушка опустила взгляд на свои руки и ахнула, а потом прикрыла лицо ладонью, как козырьком, и подняла голову к небу.

Дождь стал кровавым.

– Тиффани, нет!

Раскат грома заглушил крик Скарлетт, а порыв ветра чуть не сбил с ног, лишив равновесия. Потом что-то громко хрустнуло, и она неуклюже отшатнулась как раз вовремя, чтобы ее не придавило тяжелой веткой. Вихрь, который наколдовала Тиффани, срывал листву и ветви с верхушек деревьев. Если они не найдут укрытия до того, как торнадо коснется земли, их точно так же закружит и унесет.