– А можно я поселюсь в вашем общежитии? Ведь Листик же у вас живёт? Если ещё один представитель нашей расы будет жить у эльфов, то это будет вполне понятно, мол, они близки к эльфам, потому там и живут. Но я попрошу вас, – девочка обратилась ко всем, кто её слушал, – не рассказывать о нашей с Листиком расовой принадлежности, хорошо?

Ректор и деканы (встречать мэтра из Торилионского института пришли не все деканы) дружно закивали, а Иртувель поинтересовался и пояснил свой вопрос:

– А ваши вещи? У вас столько вещей! К тому же у нас в общежитии нет свободных комнат, а если и были бы, то такое количество вещей всё равно не поместилось бы!

– Это? – кивнула девочка мэтр на фургоны. – Вообще-то я привыкла довольствоваться малым, но моя мама, графиня Арунская, сказала, что её дочери не подобает выглядеть как голодранка. Это всё можно куда-нибудь на склад сложить, надеюсь, там-то у вас есть место? А где мне жить в эльфийском общежитии? Если Листик и её подруга согласятся, то я хотела бы с ними.

Упоминание строгой мамы, для которой дочь ещё ребёнок, пусть ей уже сто лет и она маг, и не просто маг – мэтр, вызвали улыбки солидных магов, тоже мэтров. Такое отношение матери к дочери не вызвало удивление, тем более что эта девочка произнесла слово «мама» с большим почтением, это заметили все её слушавшие. Не вызвало удивления и то, что эта магиня хочет жить с представителем своей расы, пусть та ещё слушательница. Иртувель посмотрел на ректора, и тот согласно кивнул, такой выход его как нельзя устраивал, ведь мэтру положена не просто комната, а отдельные апартаменты с кабинетом. Можно ещё снять квартиру где-нибудь в городе, поблизости от Академии, но опять же… Как эту девочку одну туда отпустить, надо охрану организовать и каких-никаких слуг, а это затраты, пусть и не полностью ложащиеся на Академию (часть должна заплатить эта мэтр-малолетка, но всё же часть ложится на администрацию Академии). Девочка поняла, что решение принято, и обратилась к ректору:

– Распорядитесь, чтоб вещи из фургонов куда-нибудь на склад выгрузили, да и их надо с каретой где-то разместить, и о лошадях позаботиться. Необходимое я сейчас возьму и пойду в эльфийское общежитие, вы меня проводите?

Маленькая магиня-мэтр посмотрела на Иртувеля, тот согласно кивнул и галантно подставил руку, чтоб дама могла на неё опереться. Но маленькая магиня могла на ней только повиснуть, но никак не опереться, Иртувель, даже для эльфа, был высок. Выход из создавшегося неловкого положения нашла сама девочка – взяв эльфа за руку, как дети берут взрослого, она увлекла его в здание. Один из деканов, покачав головой, прокомментировал увиденное:

– Ребёнок, которого взрослый повёл на прогулку. Всё же мне не верится, что эта девочка – мэтр!

Ректор вытянул вперёд руку на ладони, которой лежал огненный шарик, потом попытался раскрыть папку с документами, что дала ему девочка-мэтр. Но одной рукой это не получилось, и ректор в сердцах сказал, обращаясь к слабо потрескивающему пульсару:

– И что теперь с тобой делать? Так и носить? Ты бы взлетел и посветил, что ли.

Шарик послушно взлетел и, увеличившись в размерах, ярко засветился, все, кто находился во дворе, испуганно присели, ожидая взрыва, но ничего не произошло, только висящий над их головами огненный шар заливал двор ярким светом, словно маленькое солнце. Ректор Академии, прикрывая глаза ладонью, непонятно к кому обращаясь, произнёс:

– Очень ярко! Если бы уменьшить интенсивность освещения, то светильник был бы…

Ректор, недоговорив, замолчал, шарик послушно уменьшился сам и пригасил свою яркость. Один из деканов восторженно воскликнул:

– Феноменально! Управление голосом! Об этом писала магистр Изумра, её работы по изучению огненного шара, названного ею камилястра, вызвали интерес у учёного совета, если кто помнит то заседания. Для продолжения и углубления изучения этого явления она и была вызвана в Академию!

– И как оказалось, изучаемый феномен она потеряла! Он с громким пшиком сгорел, совсем сгорел, без следа! – другой декан процитировал слова Вилины Изумры, саркастически улыбаясь. Но этого ему показалось мало, декан-скептик, продолжая насмешливо кривиться, продолжил: – А если нет предмета исследования, то нечего и изучать, не понимаю, почему она решилась приехать? Да и название этого артефакта, как оказалось не её.

– Коллега, вы слишком строги, – вступился за магистра Изумру декан, восторгавшийся её исследованиями, – сама по себе её работа уже имеет ценность и заслуживает поощрения! И как вы могли видеть – предмет исследований у неё снова есть!

– Это не её заслуга, а как выяснилось – одной одаренной слушательницы. Если бы к ней было проявлено должное внимание, то этот, как вы заметили, предмет исследований уже давно был бы в распоряжении вашей лаборатории.

– Но, коллега, магистр Изумра первая обратила внимание на этот феномен, первая прислала отчёт с подробным его описанием, кстати, в том отчёте было упоминание о необычайной магически одарённой рыжей девочке. Конечно, трудно определить, что создательница этой… камилястры и талантливая слушательница с факультета некромантии один и тот же человек…

– Уважаемый Фрайльтон, в отчёте этой магистра из провинциальной магической школы не было даже имени, я не говорю об описании внешности этой талантливой слушательницы. Кстати, она не человек, как сказала эта мэтр-малолетка, – недовольно скривился постоянно возражающий декану факультета артефактов, – это драмлан или драклун, никогда не слышал о такой расе. Жаль, что не пришёл мэтр Расторо, он бы нам смог много рассказать об этой рыжей слушательнице, ведь она у него на факультете учится.

– Да, Фрайльтон, вам как декану факультета артефактов и надлежит заняться этим направлением, я имею в виду эти камилястры, – произнёс ректор, подставляя ладонь под опускающийся огненный шарик, тот, повинуясь команде своего владельца, не только полетел к нему, но и поменял свои размеры. Декан, оппонент артефактора, попытался коснуться этого шарика, расположившегося на ладони ректора, но вскрикнув, стал дуть на обожжённую руку. Декан факультета артефактов, подняв вверх палец, сделал первый вывод в своих наблюдениях за поведением камилястры:

– Огненный шар, именуемый камилястрой, в отличие от боевого пульсара, не только стабилен но и абсолютно безопасен как для изготовителя данного артефакта, так и своего владельца – того кому создатель оного шара его подарил. Но для постороннего он опасен, как боевой пульсар! Пусть взорвать не может, но обожжёт!

– Это вывод можно и так сделать из того, что этот шар ментально управляется его владельцем, то есть тем, кому этот артефакт подарен! – не удержался от замечания оппонент декана-артефактора, несмотря на свою обожженную руку. А ректор, приглушив свечение и уменьшив свою камилястру до размеров грецкого ореха, спрятал её в карман, после чего распорядился:

– Вот вы, Фрайльтон, и займитесь изучением феномена стабильных огненных шаров. Вы уже ознакомлены с отчётом этой магистра из Эролта, которая для дальнейшей работы направлена на вашу кафедру. Мэтр дэн Арунада, – ректор заглянул в бумаги, что ему передала Тиасса, – первое время будет делиться опытом на вашей кафедре. Попросите её сделать для исследования несколько таких шариков, думаю, она пойдёт вам навстречу. В крайнем случае, попросите мэтра Иртувеля, чтоб он уговорил свою талантливую слушательницу, сделать несколько таких шаров. Ну а пока – все свободны.