Нет, не так! Те люди, которых он убивал…

Он убивал людей!»

– Нет, – пробормотал Купер. – Нет. – Он взглянул на Шеннон и увидел на ее лице сострадание. Повернулся к Смиту. И на его лице было то же самое выражение. – Нет!

– Сожалею, Купер. Я в самом деле…

И тогда он побежал.

Из комнаты, по коридору, через спальню, на балкон, через перила. Далее полет по воздуху и, наконец, удар о грунт. Позади на грани осознания звучали голоса. Самый громкий, мужской, кричащий что-то вроде: «Сохранять спокойствие! Пусть уходит!»

Охранник с автоматом в руках глядит через плечо. Купер подумал было немедленно подскочить к застывшему в оцепенении охраннику, ударить локтем в солнечное сплетение, затем ребром правой ладони в горло, но лишь пробежал мимо. Холодный воздух причинял легким острую боль, ноги стремительно несли вперед, хотя при каждом шаге под ступнями ощутимо проседал рыхлый грунт. Купер пытался обогнать звуки, преследующие его сзади, но в действительности убегал он от собственного дара, отключить который было невозможно. От дара, ставшего сейчас проклятием. От дара, который сложил все известные ему факты вместе и сделал выводы, оказавшиеся невероятными, ужасными…

«Мне нужны истинные единоверцы».

Дрю Питерс сказал ему это при первой встрече, а потом повторял еще не раз. Но если это… Это было только…

Вспышка: переливаясь в лунном свете, скалу огибает ручеек; Купер опустился на колени, и по его телу блаженством разливается холод воды.

Департамент едва сводил концы с концами. Шла уже речь о расследовании его противозаконной деятельности. И затем – внезапно – все разом переменилось.

Деньги полились рекой. А руководитель департамента получил прямой доступ к президенту.

И всему причина – ложь.

«Джон Смит не убивал людей в „Монокле“.

Их убил Дрю Питерс.

Последние пять лет ты работал на дьявола в человеческом обличье. Он отдавал тебе приказы, и ты их исполнял. Ты слепо ему верил. Воистину верил.

А Джон Смит не террорист.

Террорист – ты».

– Купер!

Его искали. Поблизости треснула ветка, затем послышался звук шагов. В конце концов, это был не дух, а Шеннон.

А Купер стоял в лунном свете посреди ручья на коленях, штаны его насквозь промокли. Ему не хотелось быть найденным. Не хотелось услышать и узнать что-нибудь еще.

– Ник?

– Да. – Он закашлялся. – Я здесь.

Зачерпнув в ладони воду, Купер омыл лицо. Холод привел мысли в относительный порядок. Не вставая с колен, он выбрался из ручья и уселся на пологом берегу. Звуки шагов приближались, и вскоре Купер увидел между деревьями Шеннон.

Чуть поколебавшись, она направилась к нему. Вброд перешла ручей и опустилась на землю рядом. Хотела было положить руку на плечо, но передумала. Купер ждал, когда же она наконец заговорит, но она молчала. Долго, очень долго сидели они рядом и вслушивались в шум текущей воды.

– Я думал, ты все еще в Ньютоне, – первым нарушил молчание Купер.

– Сожалею, что обманула твои ожидания.

– А то, что ты мне сказала за обедом, – правда? О том, что надеешься, что мы получим шанс быть вместе?

– Да, это правда.

– И ты знала, что я приду сюда.

– Смит знал. Я лишь надеялась на то, что… – Не закончив, Шеннон пожала плечами.

Где-то поблизости выкрикнула птица.

– Года два назад, – сказал Купер, – я преследовал парня по имени Руди Тарретин. Это был сверходаренный медик-кардиолог. На заре своей карьеры он изобрел что-то невероятное в своей области.

– Клапан Тарретина. Метод его вживления заменил во многих случаях пересадку сердца.

– Именно. Но Руди присоединился к Джону Смиту, и последняя модификация изобретения имела в себе хитрый механизм, который позволял дистанционно останавливать сердце. Посылаешь сигнал, и – бам! – клапан перестает работать. Механизм этот был глубоко запрятан в компьютерном коде устройства – в технике я никогда толком не разбирался. Важно лишь, что Смит приобрел возможность останавливать сердце любого, кому была сделана подобная операция. То есть где-то более десяти тысяч человек.

Шеннон знала об этом много больше, но сочла за лучшее сейчас промолчать.

– Руди пустился в бега, но я его отыскал. Он скрывался в дешевейшей съемной квартире в городишке Форт-Лодердейл на юге Флориды. Представляешь, сверходаренный мультимиллиардер жил в районе, куда туристы нос показать побоятся. – Купер провел мокрой ладонью по лицу. – Моя команда окружила здание, и я, выбив дверь, вломился внутрь. Руди смотрел телевизор и ел китайское блюдо – рис с жареной свининой. Забавно, что специалист по сердечным заболеваниям ел пищу, которая прямиком вела к сердечным заболеваниям. Он вскочил и посмотрел мне в глаза…

– И что потом? – после долгой паузы спросила Шеннон.

– Он сказал: «Подожди, я не делал того, в чем меня обвиняют».

Купер вдруг всхлипнул и сам поразился этому. Когда плакал в последний раз, он не помнил.

– Тише, тише, – мягко проговорила Шеннон. – Все хорошо.

Купер повернулся к ней:

– И что мне было делать?

– А ты действительно верил, что его изобретение по команде извне останавливало людям сердца?

– Верил.

– Понятно. Значит, у тебя была причина поступить так, как ты поступил. Но виноват в этом не ты, а те, кто тебе солгал. И знаешь, Ник, я тоже совершала такое, о чем теперь очень, очень сожалею. Все мы небезгрешны.

– А вдруг он говорил правду? Вдруг в его смерти были заинтересованы конкуренты, терпящие от его новшеств миллионные убытки?

– Что, если ты убил невинного человека?

– Что, если я убил невинного гения? Доктора, который, останься он жив, спас бы тысячи и тысячи жизней.

Сказать друг другу им было в эту минуту нечего, и они надолго замолчали, а мимо с тихим шумом в ручье бежала вода.

– Меня использовали. Ведь так?

Шеннон кивнула.

Купер издал звук, который, хоть и походил отдаленно на смех, смехом не был.

– Забавно, всю свою жизнь я ненавидел наемных убийц, а оказалось, что я – один из них.

– Нет, – возразила Шеннон. – Ты всегда стремился поступать правильно. Я многое о тебе знаю. Поверь мне. И помнишь, на платформе я сказала тебе, что ты убил моего друга?

– Брендона Варгаса.

«Анормального, который при ограблении банка убил мать и ее двухлетнего ребенка».