бытовых мелочах достаточно взгляда, чтоб один недавно знакомый мужик понял другого. Нам же приходится им все растолковывать. Значит, цель у них есть. Какая? Османов эта троица не жалела, выдавать нас басурманам им вроде не с руки. Про предстоящий рейд никто не знал, кроме Вука Сречко! Может, болтанул где? Или специально подослал. Не доверяет? Так он Горазда привел. Это его человек.

Проследить, чтоб не исчезли вместе с золотом? Тогда сегодняшний разговор с Гораздом все объясняет. Второй путь еще хуже. Перерезать нас, и концы в воду. Распустят слух, что пластуны золото отбили и с ним сбежали. Турки побегают, побегают, да и искать перестанут. Но в любом случае задача этой команды – добыть золото, используя нас как отмычку. Может, напраслину навожу на славных сербских воинов, однако если не подготовиться к самому худшему исходу, грош мне цена как атаману. Мало ли историй таких, когда браты друг дружку резали, не поделив «зипун».

Еще один поворот неприятный нельзя забывать. А что, если кто из своих проговорился или похвастался. Тогда силы эти, совсем неизвестные, постараются перерезать ватажников, но только после вывоза денег.

Как проникнуть в замыслы союзников-попутчиков? Разговаривать нужно, между своих баек слушать их рассказы. Пока шли к острову, говорить было некогда, теперь же времени достаточно, послушаем, чего наплетут. А так все хорошо начиналось. Поездка в Екатеринодар. Напутствие атамана, нет, еще раньше, сбор ватаги. Тогда все казалось простым и легким. Сотник наклонился, вытащил из ножен на лодыжке черный клинок. Осторожно на ногте проверил остроту.

– Хороший ножик у тебя, атаман.

Нож был так удобен, что выпускать из руки не хотелось. Рукоятка обернута кожей катрана – черноморской акулы. Сверху заплетена узкой полоской толстой черной кожи, на месте гарды небольшой упор. Рука даже в крови не соскользнет. Упор не мешает быстро перехватить с прямого на обратный хват. Знатный нож – дорогой для тех, кто понимает.

– Да-а, – потянул, с сожалением убирая оружие в ножны. Неудачно он сейчас со своим мнением влез. Момент испортил. Хорошее оружие успокаивает, мысли оттачивает. – Скажи, Горазд, когда паруса увидим, как скоро корабль к берегу подойдет? Сколько времени у нас будет?

– Тут все от ветра зависит, если попутный, часа через четыре.

– Днем вроде с моря дует.

– Это здесь, на берегу. Днем с моря, ночью с гор. В море, может, по-другому, да еще кто знает, какие здесь течения.

– Что, в море тоже течения есть?

– Конечно. Есть теплые и холодные, Широкие медленные и стремительные узкие. А на дне горы и равнины.

– Сам видел?

– Верхушки видел, о них корабли разбиваются.

– Как же моряки разбираются, где и как плавать?

– Есть морские карты – лоции. Там подробно описаны течения, мели, господствующие ветра.

– Черемши нарви, а я пока земляники соберу, да спускаться будем. К ночи готовиться нужно.

12. Первый осмотр

Не поплыли ночью мерить скорость течения и глубину – на то причина веская – ночка лунной выдалась. А за ней вторая и третья.

Огромная луна шаром выкатывалась над морем и освещала округу.

Все смотрели на нее и терпеливо ждали.

Долго лунные ночи не продержались.

На третий день после полудня ветер нагнал облака, и как только солнце закатилось, наступила нужная нам тьма. Билый с Грицом заходили в воду по правому краю острова, Сашко с Гамаюном еще дальше, на самом крае нашего уступа.

– Спаси Христос!

– С Богом, – перекрестились, выдохнули весь воздух, чтоб дыхание не перехватило, и в воду. Холодная! Однако не такая ледяная, как в наших горных речках, текущих из ледников.

Медленно вдохнуть, теперь вперед, стараясь выдержать правильное направление. Течение чувствовалось, но силу без привязки хоть к какому-то предмету не определить. Билый жестом приказал Грицу замереть на месте, поплыл навстречу течению, потом по нему.

Сделал вывод: не сильное, но холодное.

Тело потихоньку деревенело. Поплыли как можно быстрее. Неожиданно минут через пятнадцать черной скалой проявился форт. Казаки выплыли к правому краю, значит, течение было гораздо слабее, чем мы рассчитывали. Теперь есть возможность определить длину и высоту укрепления. Гриц показал, что залезет на узкую полоску перед стеной.

Сотник помог ему забраться без звука. Один поплыл по течению, второй крался вдоль форта. Когда стена кончилась, Гриц осторожно завернул за угол, а Микола уцепился за камень. Вода толкала, желая сбить с места. Сотник подтянул ноги, принимая поустойчивее позицию, и терпеливо принялся ждать.

Вернувшись, Гриц показал, чтоб Билый выбирался из воды, мол, погреемся. Наружной охраны не обнаружено. Мужчины сняли белье и принялись приседать и махать руками. Когда кровь прогрела кожу, Гриц обследовал форт с другой стороны, а Билый пошел по острову в сторону моря и обнаружил отхожее место, огороженное с двух сторон камышовыми стенками по пояс.

Отлично! Ночью обязательно кто-нибудь выйдет, значит, если что, языка легко можно добыть. Осталось только промерить глубину вплоть до моря.

Пластуны опять опустились в воду и, ныряя, направились в сторону соленых волн. Постоянная глубина в два роста среднего человека позволяла осуществить задуманное. Там, где пресная соединялась с морской, чистой воды было по пояс. Крупные валуны образовывали под водой вал. Как казаки ни пыжились, сдвинуть ни одной глыбы не удалось.

– Возьмем колья, все равно проход сделаем, нам-то всего ничего нужно. Два валуна в одну сторону, два в другую, давай через море к своему берегу.

После озера в море вода была теплее, но все равно на берегу пришлось гопака плясать, чтоб ноги нормально заработали. Однако когда подходили к щели, где обретались, все равно зубами как волки щелкали. Сербы завесили проход, навесили над костром кошму, тепло хорошо прогрело камни, нагрели воды, когда костер прогорел, сдвинули угли, на горячие камни настелили еловых веток, на них, укрытый с головой бешметами и черкеской, уже лежал Сашко.

– Обсох?

– Ни, тильки возвернувся. Трошки заплутал.

С папахой на голове высунулся из тряпья Сашко с синими губами.

– Тогда вылазь, мыться будем, пока мокрые и горячая вода есть.

– Я уже скупнулся, зуб на зуб не попадает.

– Вылазь, за горный поход грязи на два пальца небось накопил.

Воду расходовали экономно, с азартом, прибаутками. Терлись папахами вместо мочалок так весело, что сербы не выдержали и тоже вовсю начали наводить чистоту, как мама учила. Потом, допив остатки дуни, улеглись на еловые ветки и начали потеть.

– Гамаюну небось сейчас не жарко.

– Не волнуйся, он с баклажкой самогона на шее поплыл, она ему милее бани будет.

– Будет, – пробормотал сотник, погружаясь в воспоминания и разом отдаляясь и от товарищей, и