Писал письма. Насте регулярно и пару раз доктору Бородкину, когда возникала какая-нибудь подходящая идея.

Кстати, постепенно насобачился пользоваться гусиным пером, а ведь сначала был уверен, что никогда эту премудрость не освою.

Но однажды, когда коротал свой досуг, нанося уколы качающемуся на шнуре мешочку с репой, раздался стук в дверь.

– Войдите! – машинально отреагировал я.

– Добрый вечер, Вадим Федорович! Ого! – в мою «келью» шагнул Засядько. – Оригинальное времяпрепровождение. Не думал, что вы так любите фехтование.

– Есть такой грех, – улыбнулся я, – Извините, сейчас…

– Совершенно излишне извиняться – вы только выросли в моих глазах еще больше. Я ведь и сам грешен в этом вопросе – люблю сойтись лицом к лицу с достойным соперником. И чтобы в руках только сталь… Судя по вашим упражнениям, вы неплохо фехтуете?

– Смею надеяться, что это так.

– Я смею надеяться о том же относительно своей особы, – рассмеялся подполковник. – Так, может, нам скрестить клинки? Что скажете?

Ни фига себе! Он что, собирается боевым оружием драться? Что-то я здесь, внутри ограждения, не встречал фехтующих учебными шпагами людей в масках.

– Простите, Александр Дмитриевич, а что, здесь имеются возможности для учебного фехтования?

– Пока нет, но дайте мне неделю, и в Туле я это обеспечу. Согласны?

– Конечно. Будет очень приятно разнообразить нашу скуку именно таким образом. Только…

– Да, слушаю. – Лицо подполковника выражало готовность немедленно исполнить любую мою просьбу.

– Вы ведь пришли не на предмет фехтования со мной побеседовать?

– О господи! Разумеется! – рассмеялся мой собеседник. – Совсем из головы вон – так загорелся мыслью о наших будущих поединках. Я хочу пригласить вас, Вадим Федорович, завтра на полигон. Понимаете: начало кое-что получаться с ракетами, хотелось бы, так сказать, похвастаться и, очень надеюсь, получить какие-нибудь советы от образованного человека. Не откажетесь поприсутствовать на испытаниях?

Лихо! Еще и месяца не прошло, а у него уже результаты, которые не стесняется демонстрировать.

– Польщен вашим доверием, Александр Дмитриевич. Непременно воспользуюсь приглашением. Только не расскажете ли, что уже удалось сделать? Хотя бы в общих чертах.

– Прошу простить, но позвольте, я вас поинтригую до завтра, – улыбнулся Засядько. – Дело не в моем пристрастии к театральным эффектам, просто я сейчас распишу в красках, какое зрелище планирую продемонстрировать, а на практике вдруг выйдет пшик… Надеюсь на ваше понимание.

– О чем речь! Мое любопытство потерпит до завтра.

– Тогда до завтра! – поспешил откланяться подполковник.

Нормально, да? И теперь до утра пытаться представить, что он там наворотил. Вряд ли уже готовая «Катюша» на конной тяге, но явно не просто «ракета полетела» – таким и древнего китайца не удивить.

Всю ночь проворочался в ожидании грядущего дня. Под утро мысли о начальстве были уже насквозь матерные: неужели трудно было сказать, в чем там у него изюминка?

На следующее утро, наспех позавтракав, был уже в седле. Глаза слипались – отдых, который положено было получить организму ночью, он настойчиво требовал сейчас.

Засядько тоже не был эталоном невозмутимости – нервничал подполковник.

Ехали молча. До полигона было версты три. Я увидел это поле впервые. Ну то есть не поле, конечно, – пустырь. Здоровенный такой. Вот только откуда он взялся? Как вообще пустыри такой площади в России образоваться могут? Ну то есть догадываюсь как…

Блин! Ведь сколько зерна или картошки можно с такой площади ежегодно брать!

А на агрохимию у меня времени сейчас «хрен да ни хрена». Да и какой я, к едреням, агрохимик – только в общих чертах. Ох, сколько еще работы!

Но на данный момент актуально не это: на холмике стояло такое…

Натурально «Катюша». С поправкой на девятнадцатый век, конечно: на колесном лафете четыре трубы, связанные в «пачку». То есть все достаточно понятно на перспективу. Если это сработает… Однако загадывать не будем.

– И как вам, Вадим Федорович? – подъехал ко мне на своем коне Засядько.

– Впечатляет, но надо бы посмотреть в действии.

– Так за тем и приехали.

Подполковник соскочил с седла и отправился отдавать указания своим артиллеристам.

Я тоже спешился и передал Афину под опеку подбежавшего солдата. К установке не подходил – не приглашали ведь пока.

Александр Дмитриевич суетился у станка, готовя его к испытаниям еще минут двадцать, и все это время мне пришлось топтаться в одиночестве: и не уйдешь, и помогать не сунешься. Дико курить захотелось во время этого ожидания.

Но деваться некуда – стоял и ждал начала демонстрации.

Как говорится: «Будем делать посмотреть».

Любое ожидание когда-нибудь заканчивается, и наступил момент пуска.

Засядько не удосужился поостеречься и остался возле установки, когда подожгли запальные шнуры. Все четыре ракеты вышли из направляющих на протяжении приблизительно пяти секунд. С фыркающе-шипящим звуком, оставляя хвосты белого дыма, они пролетели примерно с полверсты и грохнули взрывами.

Разбросало снаряды приблизительно по площади в гектар – для залпового огня точность вполне удовлетворительная: если так шарахнуть по плотным колоннам наступающих пехоты и особенно кавалерии, то выкосит немало, нужно только придумать хорошие осколочные боеголовки.

Поскольку демонстрация уже состоялась, я позволил себе направиться к своему начальнику.

– Ну, что скажете, Вадим Федорович? – весело обратился ко мне Засядько.

– Впечатляет. А что за заряды в ракетах?

– Пока просто порох, но впоследствии что-нибудь придумаем.

– Наверное, стоит попробовать снарядить картечью, правда, тогда нарушится балансировка…

– Ничего, этот вопрос решаем. Продолжим?

– А что, еще планируете стрелять?

– Еще два залпа, попробуем дистанции побольше.

На этот раз я остался возле установки. При первой пробе направляющие были практически параллельны земле, а теперь угол увеличили, и вторая серия легла уже на расстоянии версты, а третья, при еще большем возвышении, около двух. Наверное, можно было бы стрельнуть и подальше, но полигон для этого у нас оказался явно неудачным – пустырь небезразмерный, а стрелять по лесу не стоило.

Засядько был всерьез раздосадован. Понятно, он и дальностью похвастаться хотел. Да и не только мне, в рапорте этот показатель тоже указывать нужно.

Хотя… Чего расстраиваться-то? Если добросил взрывчатку почти до самых деревьев и видно, что можно и дальше, значит, испытания прошли успешно. Более чем.