Новый император сразу же открыто заявил о своих намерениях. Обнаружив шокирующие пособия сексуального характера в покоях отца, он перед всем правительством открыл имя льстивого дарителя, убеленного сединами сановника. Униженный старик лишился дара речи и пал ниц перед императором; он был с позором изгнан и через год умер. Сяо-цзун очистил двор от развращенных любимцев Госпожи Вэн и предыдущего императора — последовали казни, ссылка и заточение в тюрьму тысяч алчных евнухов, незаконно назначенных чиновников, нечистых на руку буддийских и даосских священнослужителей.

Сяо-цзун объявил свою супругу, госпожу Чань, императрицей и оставался верен ей — он был единственным сторонником единобрачия среди всех императоров Китая. Этот невысокий человек с блестящими глазами, обвисшими усами и клочковатой бородой являлся убежденным приверженцем конфуцианства. Он изо всех сил стремился соответствовать требованиям этого учения: исполнял все предписанные ритуалы, назначал на министерские должности конфуцианцев и следовал их советам, заботился о благополучии народа.

У этого образца совершенства тем не менее была одна слабость — госпожа Чань, глупая и требовательная женщина, склонная к расточительству. Император постоянно исполнял ее просьбы, жалуя титулы, должности, земли — и создавая условия для коррупции — братьям, кузенам, дядьям императрицы, а также многочисленным прихлебателям. Подобная практика явно нарушала соотношение космических сил, и правление Сяо-цзуна отмечено чередой природных катастроф. Хуанхэ вновь вышла из-под контроля, и по распоряжению императора 120 тысяч человек отрядили на рытье каналов и возведение плотин, чтобы направить реку в новое русло к югу от полуострова Шаньдун, по которому она несла свои воды вплоть до XIX века.

В отношении правительства Сяо-цзун продолжил политику своих предшественников. С тех пор как основатель династии Мин упразднил пост первого министра, императоры сами исполняли эти обязанности. Все решения государственного аппарата должны были утверждаться императорскими указами, однако, вместо того чтобы действовать в согласии с учеными из академии Ханьлинь, которые обычно занимали ведущие министерские посты, правители все чаще полагались на советы министров в виде пометок к докладам, которые представлялись на рассмотрение императора. Эти советы, в свою очередь, нередко игнорировались или заменялись рекомендациями евнухов, имевших доступ к императору.

К тому времени численность евнухов выросла до огромных размеров, превысив десять тысяч человек. Эта бюрократическая структура сравнялась по численности с гражданской администрацией и действовала параллельно ей — со своей иерархией, карьерной лестницей, рангами, установленными жалованиями и правилами. Руководители двух структур вели ожесточенную борьбу за влияние на императора, однако в большинстве случаев они были вынуждены действовать совместно. Евнухи добились ведущего положения в армии — одни дослужились до генеральских званий, а другие контролировали такие важные сферы, как закупка лошадей и производство оружия. В гражданских областях они управляли огромными государственными предприятиями, выпускавшими шелк, парчу и фарфор, контролировали международную торговлю — в ее основе лежала система дани, — занимались поставками товаров для императорского двора, руководили строительными проектами, а также надзирали за имперской полицией и системой наказаний.

В армии награды и должности в большинстве подразделений раздавались по числу захваченных в плен и убитых врагов, причем количество последних должно было подтверждаться отрубленными головами. Такая практика поощряла неразборчивую «охоту за головами». Вражеские головы, привезенные с севера и севера-востока, ценились особенно высоко, головы из Тибета и с юго-западных границ считались второсортными, а наименьшая награда причиталась за головы мятежников и бандитов. На протяжении почти всего XV века карательные операции по подавлению восстаний на крайнем юге — племена ли, яо и мяо по-прежнему сопротивлялись ассимиляции — служили богатым источником голов, счет которым шел на тысячи. Иногда в их число входили и женские головы — вождями многих племен были женщины.

Император Сяо-цзун умер в 1505 году в возрасте сорока лет — немногие из императоров династии Мин доживали до этого срока, — и престол унаследовал его тринадцатилетний сын, взявший себе имя У-цзун. Он был совсем не похож на отца.

Юноша вскоре бросил свою официальную супругу-императрицу и предпочел общество евнухов. Один из них, Лю-цзинь, отвечал за увеселения и развлекал императора танцами, борцовскими поединками, показом экзотических животных и музыкой. По совету Лю-цзиня император стал инкогнито бродить по улицам Пекина. Эти занятия, а также склонность к пьянству все больше отдаляли У-цзуна от государственных дел, вести которые он чаще поручал не правительству, а евнухам — преимущественно Лю-цзиню.

На протяжении трех лет этот человек, которому удалось сделать из евнухов инструмент государственной власти, наводил ужас на страну. Чиновники, осмеливавшиеся ему противоречить, лишались должностей, подвергались избиениям и пыткам, а высших сановников, которые не склонялись перед ним, за мелкие прегрешения — например, за использование паланкина без разрешения — заковывали в колодки, массивные деревянные брусья, которые вешались на шею. Лю-цзинь стремился повысить стремительно сокращавшиеся доходы казны. На продажу соли были установлены квоты, увеличилась добыча серебра, отвечавшие за зернохранилища и финансы чиновники безжалостно увольнялись в случае малейших потерь или недостачи, во многих районах страны были повышены налоги. Повышение налогов коснулось и военных, что стало причиной многочисленных мятежей в гарнизонах.

В 1510 году один из таких мятежей вылился в восстание, охватившее центральную часть провинции Шэнси. Восстание быстро подавили, но во время этой кампании один высокопоставленный офицер из числа евнухов признался, что Лю-цзинь замышляет убить императора. Офицер выступил со своими обвинениями на пиру у императора, но У-цзун, к тому времени уже пьяный, отказался поверить в предательство фаворита. Однако на следующий день он убедился в предательстве Лю-цзиня — при обыске в доме евнуха был обнаружен тайник, в котором хранились четверть миллиона слитков золота, почти два миллиона унций серебра, а также множество других ценностей и оружия. Среди оружия имелся кинжал, который должен был использовать убийца, спрятавшийся среди опахальщиков Лю-цзиня. Евнуха приговорили к мучительной казни — разрезанию на куски. Пытка продолжалась три дня, и рассказы о ней передавались из уст в уста. Все его распоряжения и указы были аннулированы.

Евнухи не утратили влияния на государственные дела, но теперь император предпочитал общество военных. Его любимцем стал начальник императорской стражи, который жил во дворце и часто пьянствовал со своим повелителем, для развлечения последнего приводя своих любимых музыкантов, женщин-мусульманок из гарема и тибетских монахов, разбиравшихся в магии тантрического буддизма. За благосклонность императора с начальником стражи соперничал еще один военный, который привлек внимание У-цзуна подвигом во время стычки с бандитами: в него вонзились три стрелы, причем одна попала в лицо, выйдя около уха, но солдат выдернул стрелу и продолжал сражаться. Эти друзья из числа военных подогревали интерес императора к военным походам, который поначалу вылился в увлечение охотой и потешными сражениями в императорском парке. В 1514 году во время охоты У-цзуна покалечил тигр, но страсть императора к подобным развлечениям не угасла.