Лорен глядел с изумлением. Парящая сигарета, безо всякой опоры, подчиняющаяся моей воле! В его глазах читались восхищение и ужас. Это было плохо. Возможно, затея с сигаретой оказалась ошибкой.

Некоторые считают пси-способности сродни колдовству, а людей с такими возможностями — слугами Сатаны. Если Лорен меня испугался, я покойник.

— Интересно, — произнес Лорен. — И как далеко она достает?

Он это знал и так.

— Как и реальная рука, разумеется.

— Но почему? Другие достают куда дальше.

Он находился у другого конца комнаты, ярдах в десяти, развалившись в кресле. В одной руке стакан, в другой пистолет. Он полностью расслабился. Увижу ли я вообще, как он покинет это комфортабельное кресло, не говоря уже о том, чтобы он подошел ближе?

Помещение, не отличавшееся большими размерами и почти пустое, напоминало подвал. Единственную меблировку составляли кресло Лорена и малый портативный бар — хотя, возможно, что-нибудь еще находилось позади меня.

Подвал мог располагаться где угодно. Где угодно в Лос-Анджелесе или вне его. Если утро в самом деле уже наступило, я мог находиться в любой точке Земли.

— Действительно, — согласился я, — другие дотягиваются дальше. Но у них нет моей силы. Рука и правда иллюзорная, и мое воображение не удлинит ее до десяти футов. Может быть, кто-нибудь очень настойчивый и убедит меня в обратном. А может быть, это разрушит всю мою иллюзию. И тогда у меня будут две руки, как у любого. Так что лучше не пробовать… — Я замолк, так как Лорен все равно собирался забрать все мои руки.

Сигарета догорела. Я отбросил ее.

— Хотите выпить?

— Еще бы. Но если найдете стопку; стакана я не подниму.

Он нашел мензурку и отправил на краю столика-каталки. Я едва нашел в себе силы поднять ее. Пока я пил и возвращал посуду на место, Лорен не спускал с меня глаз.

Старый трюк с сигаретой. Прошлой ночью я использовал его, чтобы подцепить девушку. Теперь благодаря ему я все еще жив.

Неужели я в самом деле хочу покинуть этот мир, сжимая что-то в иллюзорном кулаке изо всех сил? Развлекая Лорена? Удерживая его интерес до тех пор, пока?..

Где я? Где?!

Внезапно я понял.

— Мы находимся в апартаментах «Моника», — заявил я. — Это точно.

— Я знал, что вы в конце концов догадаетесь. — Лорен заулыбался. — Но слишком поздно. Я вовремя захватил вас.

— Не будьте столь дьявольски самодовольны. Это моя глупость, а не ваше везение. Я должен был почуять. Оуэн не явился бы сюда по собственному желанию. Это вы велели его доставить.

— Да, я. К этому моменту я уже знал, что он предатель.

— И поэтому послали его сюда умирать. Так кто же проверял каждый день, не сбежал ли он? Миллер, управляющий? Он наверняка работает на вас. Это он вынул из компьютера голограммы вас и ваших людей.

— Миллер проверял, — подтвердил Лорен, — но не каждый день. У меня есть человек, который ежесекундно следил за Дженнисоном с помощью портативной камеры. Когда он умер, мы ее унесли.

— А потом выждали еще неделю. Изящный штрих.

Удивительно, что это отняло у меня столько времени. Вся атмосфера этого места… Что за люди живут в апартаментах «Моника»? Безликие, безымянные, никому не нужные. Они будут сидеть в своих квартирах, пока Лорен не убедится, что их точно не хватятся. Подходящие исчезнут — вместе со своими документами и пожитками, и их фотографии испарятся из компьютера.

Лорен продолжал:

— Через вашего друга Дженнисона я попытался продавать органы Поясу. Я знаю, что он меня предал, Гамильтон. И хочу знать, насколько серьезно.

— Достаточно серьезно, — ответил я. Лорен все равно об этом догадывался. — Мы получили подробные планы организации подпольного банка органов в Поясе. Это не сработало бы, Лорен. Поясники мыслят иначе.

— Снимков не было?

— Нет. — Я не хотел, чтобы он изменил свое лицо.

— Я был уверен, что он кое-что припрятал, — сказал Лорен. — Иначе мы сделали бы из него донора. Куда проще — и куда выгоднее. Я нуждаюсь в деньгах, Гамильтон. Знаете ли вы, во сколько обходится организации каждый потерянный донор?

— Миллион или около того. И зачем вы так поступили?

— Он что-то спрятал. Никакого способа найти это не существовало. Все, что мы могли сделать, — постараться, чтобы АРМ этого не нашла.

— А! — Теперь я понял. — Когда кто-либо пропадает без следа, любому кретину первым делом на ум придут органлеггеры.

— Естественно. Поэтому и не может человек просто исчезнуть. Иначе полиция сразу обратится к АРМ, дело попадет к вам, и вы начнете искать.

— Ячейку в камере хранения космопорта.

— Что?!

— На имя Кубса Форсайта.

— Мне знакомо это имя, — произнес Лорен сквозь зубы. — И следовало это проверить. Понимаете, посадив его на ток, мы пробовали отключать разъем, чтобы склонить к откровенности. Это не подействовало. Он не мог сконцентрироваться ни на чем, иначе как на дроуде — вернуть его в свою голову. Мы старались и так, и сяк…

— Я намереваюсь убить вас, — проговорил я, вложив смысл в каждое слово.

Лорен наклонил голову набок и нахмурился:

— Совсем наоборот, мистер Гамильтон. Еще сигарету?

— Давайте.

Он снова отправил ее мне на каталке, зажженную. Я держал ее несколько театрально, надеясь приковать его внимание к воображаемой руке.

Если он будет смотреть на сигарету, я в решающий момент суну ее в рот — и высвобожу руку раньше, чем он спохватится.

Но какой момент — решающий? Лорен по-прежнему сидел в кресле. Я боролся с желанием подманить его поближе. Любое подобное действие покажется ему подозрительным.

Который час? Что делает Жюли? Я вспомнил, как две недели назад мы ужинали на балконе самого высокого ресторана в Лос-Анджелесе, почти в миле над городом. Неоновый ковер расстилался под нами во все стороны до горизонта. Может, она это ощутит…

Она будет проверять меня в девять сорок пять.

— Вы, наверное, были особенным астронавтом, — сказал Лорен. — Подумать только, единственный человек в Солнечной системе, который может подправить антенну на корпусе, не покидая кабины.

— Для антенн требуется сила побольше.

Выходит, он знает, что я могу проникать сквозь предметы.

— Надо было мне там остаться, — заявил я Лорену. — Как же хочется снова оказаться на корабле! Тогда я желал лишь иметь две нормальные руки.

— Как жаль. Но сейчас у вас есть три. А вам приходило в голову, что использовать паранормальные возможности против людей нечестно?

— Что?