— Я больше не маленькая.

— Я офигеть как хорошо это понял.

— Достаточно было бы «я понял». «Офигеть как хорошо» является излишеством, которое не добавляет фразе ни прямого, ни второстепенного значения.

— Я офигеть как хорошо могу решать, что тут, на фиг, является излишеством.

— Ты настолько… человек. Это неэффективно.

— Ошибаешься. И эффективность не является гарантией выживания. Как и интеллект. Для того чтобы остаться в живых, необходимо обладать ненасытной жаждой жизни. Побеждает тот, кто больше всех хочет жить. Для этого нужен огонь, нужно желание сгореть до своей чертовой сути.

— Ты — лед. И все же ты жив.

— Я не так холоден, как ты думаешь.

— Это упущение или заблуждение. В ту ночь ты сказал, что сломаешь другие кости.

— Необходимая угроза, реальность которой Дэни не стала бы проверять. Я спасал ее на улицах Дублина чаще, чем ты. Спасал ее бесчисленное количество раз, без ее ведома. Дэни не настолько неуязвима, как ей нравилось думать. В день, когда Джайн отнял ее меч, я был там раньше Кристиана. Именно я направил горца в ее сторону.

— Ты ничего не делаешь без причины.

— Дэни нужно было увидеть, во что он превращается, а не услышать об этом от меня. Она никогда не оставалась без защиты, ни разу с того дня, как я узнал о ее существовании. Вначале мои люди, затем я присматривали за ней. Но тебе это известно. В ту ночь, когда группа пьяных напала на Дэни у Тринити, не ты вытаскивала ее из беды.

— Лишь потому, что она сражалась со мной, а не с ними. Она должна была их убить. Я бы убила.

— В отличие от тебя, Дэни предпочитает не убивать людей.

— Твой тон подразумевает, что это добродетель. Защита овец. Вместо того чтобы вязать свитера из их шерсти и жарить баранину из их плоти. Три ночи назад я закончила то, что ты не сумел завершить за минувшие годы. Теперь они мертвы.

— Есть определенные границы. Ты завела ее достаточно далеко. Я делал все, что требовалось, чтобы защитить оставшуюся в Дэни человечность, гарантировать, что она проживет достаточно долго, чтобы овладеть своей потрясающей силой и интеллектом…

— Моей потрясающей силой и интеллектом.

— …не допуская тебя к управлению…

— Право управления принадлежит мне.

— …и дать ей шанс взлететь.

— Это мои крылья.

— Небо принадлежит ей. Ты была создана, а не рождена. Это жизнь Дэни.

— Была. Она была глупа. В ту ночь, в «Честерсе», Дэни плакала, как беспомощный ребенок, и весь клуб наблюдал за этим. Не потому, что ты сломал ей палец, не потому, что угрожал ей, а потому, что ты был жив и она рада была тебя видеть. Дэни всегда была рада тебя видеть. При твоем появлении она начинала светиться изнутри. Ты потерял ее. Ты позволил ей потеряться.

— За этот месяц я перерыл весь город, ища ее.

— За этот месяц для меня прошло пять с половиной лет.

Риодан едва заметно вздрагивает.

— Пять с половиной лет в аду. Не упрекай меня. Поблагодари. Дэни была слаба. Она нуждалась во мне. Я стала ею.

— Дэни никогда не была слаба. Она была ребенком. С которым отвратительно обращались. И все же она сияла.

— Я никогда не была ребенком. Не могла позволить себе такой роскоши. Дэни совершала ошибки. Она была тусклой. Сияю я. И кому, как не тебе, это видеть.

— Так вот зачем ты явилась сюда сегодня: показать мне, какая ты взрослая, продемонстрировать свою ослепительную новую личность.

— Мне совершенно не важно, что ты думаешь. Я пришла сюда за договором, не более.

— Потому что ты считаешь, что это единственное проявление моей власти над тобой. Ты вернулась несколько недель назад и не попыталась меня убить. Учитывая мое негативное влияние на Дэни, я должен бы стоять в верхних строках твоего списка. И все же ты избегала меня. Ты меня боишься.

— Я ничего не боюсь.

— Или, возможно, ты так и не смогла заставить себя убить меня и начала задумываться, не договор ли каким-то мистическим образом не позволяет тебе причинить мне вред.

Джейда слегка напрягается, и я понимаю, что Риодан попал в точку. Бэрронс рассказал мне пару месяцев назад, что Риодан убедил Дэни работать на него и круто с ней обращается, пытаясь заставить ее понять, что она уязвима, обуздать немного ее безрассудность, которая может однажды ее убить. Джейда наверняка презирает Риодана за контроль над Дэни. Так почему же она пробыла в Дублине несколько недель и ни разу не попыталась свести с ним счеты? Это совсем не похоже на Дэни, а раз уж Джейда кажется той же Дэни, но на стероидах… я, затаив дыхание, жду ее ответа.

— Позволь облегчить тебе задачу. — Риодан тянется под столешницу, нажимает что-то, и из стола беззвучно выдвигается скрытая панель.

— Я бы это обнаружила, — немедленно говорит Джейда.

Он вынимает лист бумаги и смотрит на него.

— Упомянутый договор. Подписанный кровью. Дэни. В твоей руке. Связывающий вас обеих. Ты считаешь, что это он не дает тебе убить меня. Хочешь меня убить — возьми нож с моего стола.

— Ты вернешься. Убивая тебя, я хочу убедиться, что это навсегда.

— Потренируйся. Узнай, каково это, когда вгоняешь нож в мое сердце. Получи удовольствие. Понаблюдай, как свет уходит из моих глаз, посмотри, как я умираю, ощути это на вкус, проверь, насколько тебе это понравится. В смерти есть миг, с которым не сравнится ничто в земном существовании.

— Ты думаешь, я этого не знаю? Я начала убивать раньше, чем ты.

— Ничего подобного. Сейчас я здесь. Как и ты. Сделай это. — Риодан разрывает документ пополам, роняет обрывки на пол. — Договора нет. Убей меня. Дэни.

Джейда молчит. Ее взгляд скользит по ножу, лежащему на его столе, затем возвращается к Риодану, но она не сразу смотрит ему в лицо, а только потом, после фальстарта в районе ног.

— Бери этот чертов нож, — произносит Риодан.

— Ты не можешь мне приказывать. Я не та, что когда-то тебе подчинялась.

Он шагает вперед, сокращая пространство между ними. Я задумываюсь, сколько умирающих из Девяти мне предстоит сегодня увидеть.

Риодан берет нож со стола, хватает Джейду за запястье и опускает рукоять в ее ладонь.

— Я сказал «убей меня», — тихо повторяет он.

А я могу думать только: «Господи, все это блеф. Риодан пытается заставить Дэни нарушить идеальное самообладание Джейды, принудив ее альтер-эго сделать нечто, чего Дэни не может позволить, потому что она сияла всякий раз, как он появлялся поблизости».

Джейда смыкает на рукояти длинные элегантные пальцы. И холодно произносит:

— Хорошо.

Она заносит руку назад и, целясь в сердце, замахивается.