20 сентября союзники решили вернуть произведения искусства их прежним настоящим владельцам. Солдаты вынесли «Венеру Милосскую» ногами вперед из Лувра под истошные крики толпы: «Позор!» С Триумфальной арки на площади Карусель сняли четырех бронзовых коней, находившихся там последние семнадцать лет, и отправили обратно в Венецию, водрузив на собор Святого Марка, где они пребывают и по сей день. На возвращении коней особенно настаивал Меттерних: он таким образом хотел отметить и возвращение Венеции в лоно Австрии.

Ватикан получил основную часть своих сокровищ, в том числе «Аполлона Бельведерского» и «Лаокоона и его сыновей». Возвращались и бесценные архивные материалы. Милану отдали обратно тайные записки Леонардо да Винчи «Атлантический кодекс», а также манускрипты Амброзианской библиотеки, вывезенные Наполеоном в 1796 году и подаренные Институту Франции. Затраты на доставку в Ватикан многих крупногабаритных шедевров, статуй и больших картин великодушно оплачивала Великобритания.

Великобритании же больше всех и доставалось от французов. Англичан ругали на улицах и даже вызывали на дуэль. Герцогу Веллингтону однажды пришлось уйти из театра, чтобы не выслушивать оскорбления. Французам не нравился и человек, поставленный во главе процедуры возврата художественных ценностей. Им был Уильям Ричард Гамильтон, карьерный дипломат, прежде сыгравший свою роль в том, что Британский музей завладел уникальными историческими шедеврами, в том числе Розеттским камнем и «мраморами Элгина»[9]. Не собирается ли он что-нибудь забрать и в Париже? Ничего, конечно, но сотрудники Лувра все-таки опасались.

Французы не переставали выражать свое несогласие. «Исчезли все лучшие статуи, — жаловался один обозреватель. — Заберут и половину того, что осталось». По официальным данным, из Лувра были вывезены 2065 картин, 289 бронзовых изваяний, 317 статуй, бюстов и деревянных скульптур, 2432 других различных предмета искусства. Великий музей теперь напоминал огромный полупустой склад, «обвешанный веревками и заставленный треногами и подмостками», сетовал один из основателей Лувра. Некоторые энтузиасты музея всерьез думали, что Лувр закроют. Куратор музея и главный расхититель художественных ценностей во время наполеоновских войн барон Доминик Виван Денон ушел в отставку, протестуя против «надругательства» над своим детищем.

Это была самая масштабная в истории реституция произведений искусства. И она, конечно, проходила не без проблем. Некоторые шедевры, вроде полотна Паоло Веронезе «Брак в Кане», оказались слишком велики для безопасной транспортировки, и их пришлось оставить в Лувре. (Французы разрезали его надвое, когда увозили из Венеции.) Некоторые картины пропали во время перевозки, как, например, «Диоген» Рубенса. Многие годы не умирали слухи о том, что оригиналы шедевров были подменены их имитациями. Картина Рафаэля «Мадонна из Лорето» была явной копией. Полотно Антонио Корреджо «Леда с лебедем» вернулось к владельцам с Ледой, у которой была выписана другая голова.

Некоторые коллекции, которых не было в то время в Париже, остались незамеченными во время поспешного возвращения предметов искусства. Возникали трудности и с архивами. Среди тех, кто пытался разыскать ценные материалы, украденные французами, был и Якоб Гримм. Особенно сложно было вернуть архивы Ватикана до 900 года нашей эры, вывезенные Наполеоном в 1810 году. Многие материалы были уничтожены или проданы производителям картона, а чиновники пытались скрыть эти факты. Возникли серьезные проблемы вокруг документов, связанных с судом над Галилеем в 1633 году. Эти проблемы не были разрешены к тому времени, когда союзники покидали Париж. Споры продолжались многие годы. К 1817 году Ватикан смог вернуть часть архивов, но, по разным оценкам, около двух третей документов пропали навсегда. Время от времени всплывали те или иные исторические документы. Кодекс Галилея, хранившийся у герцога Блакаса, вернулся в Ватикан после его смерти в 1843 году.

В сумрачном салоне недалеко от Елисейского дворца царь Александр ночами просиживал за разговорами с баронессой Крюденер, мистиком-прорицательницей, которую иногда называли и «посланницей Небес». Они обсуждали один из самых дорогих сердцу государя проектов, придуманных им еще в декабре 1814 года в Вене. Теперь Александр собирался предложить его в Париже. Царь именовал свой проект «пактом любви». Историки называли его «Священным союзом».

Царь Александр предлагал новый стиль дипломатии, отвергающий войны, революции и такие дипломатические ухищрения, как тайные сговоры и политика баланса сил, усложнявшие международные отношения. Русский государь призывал глав государств руководствоваться заповедями новой «священной религии», а именно: справедливостью, христианской добродетелью и интересами сохранения мира. Царь, австрийский император и король Пруссии подписали эту своего рода хартию дипломатических отношений 26 сентября 1815 года.

Три монарха — католик, протестант и православный христианин — обязались взаимодействовать как «три ветви одной семьи», наставляемые Господом, источником «всеобщей любви, ведения и бесконечной премудрости». Они будут рассматривать народы своих стран как граждан этого международного братства. Александр, Франц и Фридрих Вильгельм дали обещание защищать «веру, мир и справедливость», приглашая другие державы вступить в эту лигу и поддержать ее «священные принципы». Как отметил Генри Киссинджер, Священный союз России, Австрии и Пруссии был первым в истории примером подписания международного договора, обязывающего лидеров европейских государств служить общему делу.

В 1919 году некоторые историки обнаружили сходство между заповедями Вудро Вильсона и декларацией трех самодержцев, якобы отказавшихся от дипломатии войн и провозгласивших непреходящее международное сотрудничество. Сходство, конечно, есть, но Священный союз, скорее, явился результатом романтизма, популярного в начале XIX века. Русский царь поддался этому новомодному течению, точно так же как и влиянию своей прорицательницы.

Уговорить прусского короля было нетрудно, сложнее иметь дело с императором Францем. Он был вначале настроен весьма скептически и попросил совета у Меттерниха. Министр назвал идею Александра очередной «безумной затеей», но все же решил, что Австрия может подписать договор. Британия отказалась участвовать в Священном союзе. Лондон не доверял ни России, ни царю. Каслри окрестил документ «возвышенной мистической благоглупостью». Папа Пий VII тоже не счел нужным присоединяться к новой романтической дипломатии. Турецкому султану, естественно, даже и не предлагали вступать в союз.

Царь Александр надеялся, что Священный союз станет венцом миротворческой деятельности этого года. Но его инициативу затмил другой договор, подписанный в Париже в ноябре 1815 года теми же тремя державами и Великобританией. Сформировался Четверной союз, состоявший из стран «Большой четверки», заключивших по завершении наполеоновских войн пакт и организовавших Венский конгресс. Союз четырех держав поставил целью крепить сплоченность и могущество военного альянса, сокрушившего Наполеона, и поддерживать мир и стабильность в Европе.