очень емкое. Я бы сказала, изначальное. «Город». Просто «город». Ведь если есть Полис, зачем другие города?..

Ида выставила на столик бокалы с напитками, но я на них даже не посмотрела. И на еду я взглянуть не могла. А вот ла’Сура с интересом копалась среди закусок, переворачивая и крутя в пальцах одну за другой. Переложила себе в тарелку три кубика белого сыра и два ломтика мяса, потом подумала и добавила туда же одно за другим три пирожных.

– Вы Новая? – спросила я.

Ла’Сура замерла, не донеся пирожное до рта, а потом расплылась в широкой улыбке.

– О, дорогая Тесса, я и не думала, что ты информирована настолько. По правде говоря, это довольно опасное упущение Смотрителя, но если брать в расчет хотя бы то, где ты побывала до Полиса… Что ж. Закроем на это глаза. Ты исключение. Ну и, в конце концов, здесь бы тебе все равно пришлось узнать все от и до. Да, милая Тесса, я Новая. И… – Ла’Сура шутливо втянула голову в плечи. – Я только сейчас поняла, что так и не представилась. Позволь исправить это непростительное упущение. Меня зовут Нира ла’Сура, и… Если уж говорить начистоту… – Ла’Сура кашлянула. – Что ж, Тесса… Я твоя бабушка.

Глава 32. Дорогая Тесса

– БАБУШКА, – ЭХОМ ПОВТОРИЛА Я.

– На самом деле прапрапрабабушка, но, думаю, это сейчас не так уж и важно. Самое главное – мы с тобой, Тесса, семья. И поверь мне, для Новой, коей я являюсь уже больше полутора веков, это заявление стоит немало. Новые, видишь ли, одарены долгой жизнью, но лишены возможности продолжать род. Я, к счастью, успела выйти замуж и родить дочку еще до процедур и до… – Ла’Сура опять кашлянула, как, видно, делала всегда, употребляя эвфемизмы, – треволнений. Увы, я потеряла контакт с дочерью, когда стали возводить стены вокруг резерваций. Она к тому времени уже выросла и, к сожалению – или теперь уже к счастью, – не поддерживала общепринятых взглядов. От улучшений она отказалась. Полису она предпочла резервацию.

– С чего вы все это взяли? Что мы с вами родственники?

– Видишь ли…

Ла’Сура встала, пересекла гостиную и сняла с полки пухлый альбом. Вместе с ним она положила на столик передо мной уже знакомую мне фотографию мамы. Скомканная и расправленная – это точно была та самая карточка, которую мне отдал ли’Бронах. Видимо, ла’Сура вытащила ее из моего старого платья.

– Надеюсь, ты не против. Думаю заказать для этой карточки особую рамку. Повешу ее прямо здесь, в гостиной.

Я сжала зубы. Ла’Сура даже не спросила, может ли она у меня забрать эту фотографию. «Не против…» Конечно, против!

– А теперь открой.

Она кивнула на альбом.

– В моих апартаментах в Золотом квартале было больше фотоальбомов, но после… э-э-э… треволнений я смогла забрать не много.

Я украдкой погладила мамину фотографию. Обязательно ее заберу отсюда, нечего ей тут делать. Потом открыла пухлую книжицу. Сердце екнуло. Я переводила взгляд с первой карточки в альбоме на измятую фотографию мамы, а потом обратно и, кажется, видела одного и того же человека.

– А здесь, дорогая Тесса, я сама. – Ла’Сура села в свое кресло и вернулась к тарелке с закусками. – Фотография довольно старая. Мне двадцать три. До моей операции и до… э-э-э… треволнений еще целых полвека. Можешь листать дальше.

Я перевернула страницу. Еще одну и еще. Одно и то же лицо. Лицо, до ужаса похожее и на мамино, и на мое.

Листая альбом, я словно двигалась по жизни ла’Суры, следя за тем, как годы оставляют на ее лице новые следы. Я подняла взгляд на ла’Суру и, сощурившись, поняла, что под толстым слоем косметики и морщинами угадываются знакомые черты. Ладони стали влажными.

– Я попала на операцию по улучшению, когда мне было под восемьдесят. Конечно, ткани могли заменить так, что я словно бы помолодела. Я могла выбрать любой возраст. Тридцать, двадцать пять, восемнадцать. Но я попросила внешних изменений не вносить. Мне не хотелось отказываться от тех преимуществ, которые дарит старость. Мне не хотелось терять уважение, которое приобретается только с возрастом.

Ла’Сура хихикнула, как девчонка, и отправила в рот пирожное.

– Конечно, фотокарточки – это всего лишь бумага. Увидев тебя впервые, я тоже не поверила. Мы с тобой не копии, но сходство есть. И все же это было бы слишком красивым совпадением. Не могут же гены передаваться от матери к дочери, делая их до такой степени похожими? И я решила, что подожду. Запрошу данные о твоей ДНК с результатов твоего медицинского осмотра для Распределения… И сравню. Забегая вперед…

Ла’Сура встала, обошла диван, вернулась с порто-визором. Включила его и передала мне.

– Вот документы. Можешь их просмотреть и убедиться. Совпадения по нашим с тобой пробам ДНК. Мои, конечно, полуторавековой давности: ДНК каждого Нового сохраняют на всякий случай. Вот и пригодились…

Я провела пальцем по шершавому экрану. Выписки из архивных баз. Мое личное дело. Личное дело Ниры ла’Суры. Цепочки ДНК с совпадениями.

– Вышло, что генная лотерея сыграла с нами и вправду забавную шутку. Мы с тобой очень похожи. Даже через многие поколения. Если бы я не увидела тебя тогда на отборе ла’Гарды…

Я вздрогнула:

– Ла’Гарды?

Тарелка ла’Суры уже опустела, и она потянулась за новой порцией закусок.

– Ну конечно, дорогая Тесса. Позволь объясню. У меня совсем мало власти над тем, что происходит в Ционе. По правде говоря, никакой. Мы не имеем права вмешиваться. Это одно из условий мирного соглашения после… треволнений. Резервации живут своей жизнью, и Новые из Полиса на эту жизнь никак не влияют. Все, что мы можем, – это наблюдать и получать копии документов по запросу. Но этот запрет не распространяется на тех Новых, которые живут в резервациях по своему выбору.

– Значит, ла’Гарда…

– Да, благодаря ее деятельности при министерстве просвещения Циона у заинтересованных лиц Полиса есть небольшое развлечение. Каждый год мы отбираем себе… – Ла’Сура помедлила, кусая губу. – Как бы выразиться поаккуратнее… Воспитанников. Подопечных.

Я похолодела:

– Вот что за ставки. Вот какую цену они там набивали…

– Да, на потенциальных подопечных делают ставки. За иных нужно побороться. И за тебя… – Ла’Сура отвела взгляд. – За тебя пришлось побороться не на шутку. Умница, красавица… Но для меня эта борьба значила куда больше. Ты моя семья.

– Зачем это делают? Зачем вам… воспитанники?

– Как я уже сказала, мы не способны продолжить род. Зная о Новых, ты, вероятно, знаешь, как мы