— Ты мог бы сказать мне сразу что задумал.

— Ты должна была оценить сюрприз.

— Сюрприз? Это слишком!

— Какие-то проблемы? Слышу голос и интуитивно понимаю кто это. Прячу лицо на груди у Леона. Все тело сотрясает дрожью. Охрана особняка сутками держит нас всех под строжайшим контролем. Ничего себе не позволяет, но я могу поклясться в том, что мысленно они всех нас переимели. Теперь идея Леона кажется провальной. Невозможно пройти мимо тех, кто знает тебя вдоль и поперек.

— Иди и жди меня в машине. Я придумаю для тебя другой сюрприз.

Подталкивает в спину. Заставляет вырваться вперёд. О чем-то объясняется с охраной, но я уже ничего не слышу. В ушах гудит настолько сильно, что возможность воспринимать слова стирается. Концентрируюсь только на своей походке, боюсь отступиться или просто рухнуть на ровном месте. Открываю дверь и пылающее лицо обдает морозным воздухом. Тонкое платье не защищает от пронзающего ветра. Но это отрезвляет, вносит в мысли ясность. Я понимаю, что меня не преследуют. С каждым шагом приближаясь к воротам, понимаю, что никто не идёт за мной по пятам. Автоматическое освещение вспыхивает, когда до заветной границы остаётся несколько метров. Позволяю себе обернуться. Попрощаться с этим домом. Мысленно проститься с Бахмал. Я позволяю себе поверить, что выход найден. Радость и предвкушение распирают грудную клетку.

Ворота приходят в движение. Медленно раздвигают створки. Сдерживаю желание наплевать на осторожность и протиснуться в образовавшуюся щель.

Свобода встречает меня блеском начищенных ботинок. Именно это первым бросается в глаза. Кто-то переступает порог и преграждает мне путь. Крадёт самые драгоценные на свете полшага.

Вздергиваю подбородок и встречаюсь взглядом со своей смертью. Хочу разорвать контакт, перестать выдавать себя с потрохами, поверить в чудо, но его глаза оказываются значительно сильнее всякого рода убеждений. Мутные. Водянистые. Как у какой-то рептилии.

— Поверить не могу, кто пришел ко мне в гости, — произносит Король.

Его удивление в сочетании с леденящей кровь улыбкой, не предвещает ничего хорошего.

— Дай угадаю, Фрэнк Фармер тоже ко мне пожаловал?

Не сразу понимаю, о чем речь. Качаю головой. Делаю шаг назад, словно это как-то поможет.

— Дом оцепить, смертника связать и обезоружить, — елейно произносит в небольшое устройство, похожее на рацию.

Плюю на всякую безопасность. Отчаянно бросаюсь к выходу. Вижу перед собой только одну цель. Леон сказал что я должна ждать его в машине, значит за воротами есть автомобиль. Крохотный шанс на спасение.

Я получаю с колена в живот. После Король сжимает в кулаке мои волосы и выворачивает голову.

Расширенные зрачки и невероятное спокойствие, свидетельствуют одно, — он под чем-то медленным и тяжёлым.

— Куда собралась, сука? Тебе не кажется, что нам следует объясниться?

Я несколько раз падаю, когда Король волочит меня обратно к дому. Сбиваю колени, цепляюсь ногтями за тротуарную плитку. Это сродни казни. Возвращение обратно подобно смерти.

— Не скули, — рявкает и ставит на ноги. — У тебя был шанс все решить полюбовно.

— Ложь, — бросаю с ненавистью.

Весь его план мне давно известен. Выбить поочередно всех и продолжить властвовать. Возможно когда-нибудь, через тысячи лет, если бы этот ублюдок попал в учебники истории, кто- то был бы способен восхититься его тягой к безграничному влиянию. Историю пишут победители. В этих главах они не выглядят как отмороженные уроды.

— Совсем нет. Подпишешь бумаги и можешь проваливать.

— С чего такая щедрость?

Вскрикиваю, когда он вбивает меня в дверь. Бесцеремонно обшаривает тело. Это не похоже на приставания или порыв похоти. Скорее вынужденная мера, которая обеспечит Королю собственную безопасность.

— Я даже путевки вам лично оплачу. Полетите люксом. На тот свет, — обдает сладким, горячим дыханием.

Дверь распахивается и я оказываюсь в руках двух охранников. Вырываюсь до тех пор, пока громилы не усаживают меня на высокий барный стул, а ноги плотно оплетают верёвки. Ничего хорошего не получится, если я просто разобью себе голову благодаря неустойчивой конструкции и приличной высоты. Нужно думать. Искать варианты. Найти компромисс.

— Послушай, зачем тебе это? — не оставляю попыток. — Я не хотела тебя злить, просто боролась за свою жизнь.

Король реагирует на мой голос с каким-то неестественным воодушевлением. Выражение его лица пугает, но я не подаю виду.

— И что ты можешь предложить мне в обмен на свое жалкое существование? Предложишь мне одну из своих дырок, или все сразу? Как ты думаешь, если я начну тебя драть у него встанет?

Король прокручивает меня вокруг своей оси. Я слышу как лязгают цепи, стоит нам встретиться взглядом. Леон дёргается в инстинктивном порыве, но металлические путы оказываются сильнее физически развитого тела. Я видела и раньше эти кандалы, но глупо полагала что это всего лишь декоративные элементы данного чистилища. Дизайн интерьера, побуждающий грязные фантазии гостивших извращенцев.

Хочу закрыть лицо руками, но они связаны. Поэтому просто отворачиваюсь и всхлипываю.

— Хочу, чтобы она смотрела, — бросает отрывисто.

Один из воротил немедленно оказывается за моей спиной и причиняя боль, заставляет провернуться.

Король приближается к Леону. Сбрасывает пальто прямо на пол. Тянется рукой к поясу, на котором висит подвес для складного ножа.

Моё сердце бьётся так сильно, что дышать становится трудно.

— Хочешь устрою дежавю, Фантом? Выебать твою подружку?

Леон ничего не отвечает. Они встречаются взглядами и это пугает сильнее всякой отвязной бойни.

Он стоит на коленях, его руки раскинуты в стороны, точно в распятии, но даже в подобной позе Леон не выглядит униженным. Дикий зверь которого загнали в клетку. Он или вырвется и перегрызет здесь всех, или сдохнет не склоняя голову. Такова сущность. И кажется, именно это злит Короля больше всего.

— Ну же, поговори со мной, друг. Попытайся отговорить сделать то, что я собираюсь. В отличии от девчонки, твое тело представляет ценность.

— Всегда подозревал, что ты пидор. Когда ты уже поймёшь, что я не буду с тобой встречаться?

Я вижу как напрягается спина Короля, а после следует четкий удар. Ещё один и ещё. Белый паркет орошается яркими брызгами. А после лязгает нож. Стремительно выстреливает из рукояти. Поблескивает металлическим боком.

— Будешь подыхать долго, — цедит он.

Ведёт остриём по рубашке вдоль пуговиц и ткань расходится в стороны словно талое масло. Задевает кожу, заставляет ее кровить.