Адвокат Джерри позвонил и сказал, что встретиться с ФБР мы должны сегодня. Эйлин везла нас в офис, и по дороге мы заметили, что за нами следят. Такая бессмыслица. Мы ехали на встречу, чтобы беседовать с представителями ФБР, а за нами тоже ехали представители ФБР, два внедорожника и «Хонда Аккорд» без номерных знаков. Эйлин пришло в голову, что это вовсе не ФБР. Она подумала, вдруг эти люди из других агентств или даже из других государств, которые хотят похитить меня. Она поехала быстрее и рывками, чтобы оторваться от них, но каждый раз, когда мы подъезжали к светофору, на нем загорался красный. Я сказала ей, что она сходит с ума и что надо сбавить скорость. Человек в штатском стоял у дверей дома Джерри, и то, что он сотрудник органов, было написано у него на лице. Мы поднялись на лифте, и, когда дверь открылась, нас ждали там трое мужчин: два агента и Джерри. Он был единственным, кто поздоровался со мной за руку. Джерри сказал Эйлин, что она не может пройти вместе с нами в комнату для переговоров. Сказал, что позвонит, когда мы закончим. Эйлин настояла, что будет ждать. Она сидела в фойе с таким выражением на лице, будто готова ждать миллион лет. По дороге в комнату переговоров Джерри отвел меня в сторону и сказал, что обсуждал бы «ограниченный иммунитет», на что я ответила, что это бессмысленно, и он не стал возражать. Предупредил, чтобы я не пыталась лгать и что, если я не знаю, что ответить, надо говорить: «Я не знаю». Ухмылка агента Майка чуточку слишком добрая, а агент Лиланд все время смотрел на меня, как на какой-то любопытный экспонат, будто изучает мои реакции. Оба пугали меня до мурашек. Они начали со стандартных вопросов обо мне, как бы давая понять, что уже все обо мне знают. Конечно, они знали. Эд знал, как они знают. Госслужащие всегда знают все. Они заставили меня рассказывать о последних двух месяцах – дважды. И потом, когда я закончила, восстановив всю хронологию событий, агент Майк попросил начать снова, с самого начала. Я сказала: «Начала чего?» Он сказал: «Расскажите, как вы встретились».

11.6.2013

Ушла с допроса измученная, поздно вечером, с целой вереницей будущих допросов в голове. Сколько конкретно, мне не скажут. Эйлин подвезла нас туда, где ждала Сандра, чтобы поужинать в ресторанчике, и когда мы выезжали из городского центра, заметили, что за нами опять хвост. Эйлин попыталась оторваться, увеличивая скорость и делая запрещенный разворот на 180 градусов, но я умоляла ее перестать. Мне казалось, что такое вождение портит обо мне впечатление. Это вызывало больше подозрений. Но Эйлин – дама упертая. На парковке перед закусочной она стукнула в окно сопровождавшей нас машины и громко крикнула, что я даю показания и поэтому нет нужды за мной следить. Меня это легонько смутило, как будто твоя мама заступается за тебя в школе, но по большому счету я испытывала перед ней священный трепет. Какая смелость – подойти к машине с федеральными агентами и отчитать их! Сандра ждала за столиком в глубине зала, мы сделали заказ и поговорили об «освещении в прессе». Я была во всех новостях.

Посреди нашей трапезы к нашему столику подошли двое мужчин. Один – высокий, в бейсболке, в подтяжках, а его спутник был одет так, как будто собрался в клуб. Первый отрекомендовался как агент Чак, тот, который звонил мне раньше. Он попросил меня поговорить о «поведении за рулем», когда мы закончим ужин. В тот момент, когда он это сказал, мы поняли, что не хотим больше есть. Агенты ждали снаружи у входа в кафе. Агент Чак показал свой бейдж и сказал, что его главная цель – защитить меня. Он сказал, что моей жизни грозит опасность. Похлопал себя по карману и сказал, что, если возникнет какая-либо угроза, они позаботятся об этом, потому что «вооружены». Он изображал эдакого мачо в своих попытках вызвать у меня доверие, ставя меня при этом в уязвимое положение. Потом он продолжил, добавив, что я должна буду находиться под наблюдением ФБР 24/7, неопределенный период времени, поэтому безбашенная манера вождения Эйлин является недопустимой. Он сказал, что агентам не положено вообще вступать в разговоры с ведомыми, но он чувствует в данных обстоятельствах, что должен «указать на нужное направление в интересах безопасности всех».

Он вручил мне визитку с его контактной информацией и предупредил, что будет стоять припаркованным за домом Эйлин всю ночь и мне следует ему позвонить, если мне понадобится он или что-то еще, что угодно. Он сказал, что я свободна и могу ходить куда захочу («Ну да, конечно», – подумала я). Но куда бы я ни собралась, мне следует сообщить ему эсэмэской. Он произнес: «Открытая коммуникация все делает проще». Сказал: «Держите нас в курсе – целее будете. Обещаю».

16.6.2013–18.6.2013

Не писала несколько дней. Я так злюсь, что должна сделать глубокий вдох и сообразить, на кого и на что конкретно я злюсь, потому что все сливается воедино. Чертовы «федералы»! Изнурительные допросы, на которых ко мне относятся как к виновной, сопровождают повсюду, но что еще хуже – они расстроили весь мой распорядок дня. Обычно я срываюсь в лес делать снимки или писать, но теперь, куда бы я ни пошла, за мной всюду следует группа наружного наблюдения. Вместе с моей энергией, временем и желанием писать они отняли у меня последнюю возможность частной жизни, которая у меня была. Мне необходимо помнить все, что происходило. Первым делом они заставили меня принести мой ноутбук и скопировали все, что было на жестком диске. Наверное, поставили кучу жучков. Еще распечатали все мои электронные письма и чаты, и теперь они читали все, что я писала Эду, а Эд писал мне, и требуют, чтобы я давала пояснения. В ФБР думают, что все, что написано, – это секретный код. И впрямь, в вакууме письма любого человека выглядят странновато. Но ведь это личное общение двух людей, которые были вместе восемь лет! Агенты действуют так, как будто никогда сами не были в отношениях! Они задавали вопросы, пытаясь эмоционально меня измотать, чтобы после, когда мы вернемся к «хронологии», мои ответы изменились. Они не допускают, что я ничего не знала. И мы по-прежнему возвращаемся к «хронологии», но уже с расшифровкой моих электронных писем и чатов и моим онлайн-календарем, которые лежат в распечатках рядом с нами.

Я вправе ожидать, что сотрудники секретных служб понимают, что Эд всегда скрывал от меня свою работу и что я вынуждена была принимать его скрытность как должное, но они не понимают этого. Отказываются понимать. Некоторое время спустя я просто разревелась, и наша встреча тогда закончилась раньше. Агент Майк и агент Лиланд предложили отвезти меня обратно к Эйлин, но, прежде чем я выехала, Джерри отвел меня в сторону и сказал, что ФБР, похоже, мне симпатизирует. «Кажется, вы им понравились, особенно Майку». Он пожелал все-таки быть осторожной, чтобы не попасть в западню по пути домой. «Не отвечайте ни на какие их вопросы». Когда мы выехали, Майк вставил свое мнение: «Я уверен, что Джерри сказал не отвечать ни на какие вопросы, но у меня их только парочка». Пока Майк говорил, он сообщил, что офис ФБР в Сан-Диего заключил пари. Агенты, очевидно, поспорили, сколько пройдет времени, прежде чем пресса вычислит место моего пребывания. Победителю бесплатно мартини. Позже Сандра поделилась сомнениями. «Зная его, – сказала она, – понимаешь, что пари у них на что-то другое».

19.6.2013–20.6.2013